Православие.Ru
ВСТРЕЧА С ПРАВОСЛАВИЕМ
ПРАВОСЛАВИЕ.RU СВЯТООТЕЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ
 Rambler's Top100  

ПОМЕСТНЫЕ ЦЕРКВИ
ВСТРЕЧА
С ПРАВОСЛАВИЕМ


СВЯТООТЕЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ
ПРОПОВЕДИ
АПОЛОГЕТИКА
ПРАВОСЛАВНАЯ БИБЛИОТЕКА
СВЯТЫЕ
ВОПРОСЫ СВЯЩЕННИКУ
НОВОСТИ
АНАЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ
ПРЕССА
ИНТЕРНЕТ-ЖУРНАЛ
ГОСТЬ НЕДЕЛИ
ДОКУМЕНТЫ ИСТОРИИ
ПОЛЕМИКА
ENGLISH EDITION
 
CРЕТЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
 
новые поступления

карта сайта

авторы

анкета

поиск


Rambler's Top100

СВЯТИТЕЛЬ ИЛИЯ МИНЯТИЙ
СЛОВО О СМЕРТИ В ПЕРВУЮ НЕДЕЛЮ ПОСТА

Глагола ему Филипп: прииди и виждь.
Ин. 1, 46.

Илия Минятий
ПРОПОВЕДИ

Если вера в небесные догматы рождается более от слуха, чем от видения, то вера в земные явления рождается скорее от зрения, чем от слуха. Прииди и виждь – стоит только прийти и увидеть, чтобы уверовать. Но из всех явлений, в которые мы тем тверже веруем, чем яснее их видим, есть одно, в которое мы трудно верим, хотя и часто его видим. Мы живем в суетном мире, как бы в юдоли плачевной, где каждый день видим жалкий конец временной жизни и страшное владычество всеукрощающей пагубной смерти. Мы всегда и везде видим смерть, мы видим ее во всякое время, во все дни года и в каждый час дня. Видим ее на всех возрастах – на юности, старости и даже самом преддверии жизни; видим ее на каждом месте – на суше и на море, в скромных домах бедняков и роскошных чертогах богачей, в высоких дворцах царей и сильных мира. Вся эта вселенная, обиталище немногих живых, есть гроб бесчисленных мертвецов. Мы то и дело или умираем, или хороним мертвецов, так что или другие оплакивают нас, или мы – других. Мы ничего не видим так часто, как смерть, но и ни во что так же трудно не верим. Мы видим, как умирают другие, но не верим, что умрем и мы; мы признаем, что смертны, однако делаем то, что свойственно бессмертным. Итак, мы впадаем в двойное заблуждение, ибо, надеясь на бессмертие, живем в грехе и как грешники умираем, чтобы вечно мучиться. Двойная потеря – и надежды, которую мы теряем, и спасения, которого не приобретаем. Но, о суемудрый человек, кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти (Пс. 81, 49)? Ты родился, чтобы умереть. Одно только могло бы освободить тебя от смерти – если бы ты совсем не рождался. Если не веришь останкам, которые видишь, если не веришь могилам, на которые ступаешь, поверь тому, что я скажу тебе сегодня. Прииди и виждь. Прииди, чтобы видеть две ужасные истины. Во-первых, нет ничего столь бесспорного, как смерть, – ты непременно когда-нибудь умрешь. Во-вторых, нет ничего столь неопределенного, как смерть, – ты не знаешь времени, когда умрешь. Горе мне, я должен умереть! О, какая ужасная вещь! Но я не знаю, когда умру, – это еще ужасней! Вникни получше в эти два обстоятельства, о христианин, и, следуя моему слову, со вниманием прииди и виждь.

I

Первая истина, которую неложно подтверждает наш ежедневный опыт, заключается в том, что все мы непременно умрем. Мы это видим, признаем, но не хотим этому верить. Причина заключается в том, что мы хотим жить вечно и надеемся на то, чего желаем; не хотим никогда умирать и отвращаемся от того, чего не желаем. Я говорю, это великое заблуждение, в силу которого сильная любовь к жизни уничтожает всякую мысль о смерти. Но прииди и виждь. Я не приглашаю тебя прийти в усыпальницы покойников, увидеть в тех мрачных могилах нагие кости, безобразные черепа, отвратительную землю и отсюда увериться, что смерть есть в действительности, и узнать, что увядает цвет этой временной жизни. Нет, не нужно раскрывать могилы, чтобы увидеть останки мертвых. Растворим лучше врата рая — туда и прииди и виждь, чтобы понять то, в каком ты заблуждении теперь находишься.

Бог создал Адама и Еву, поселил их в раю сладости, чтобы они радовались его красотам и питались его плодами. В испытание их послушания только от одного дерева запретил им вкушать – от древа познания, на котором начертал смертный приговор. Все прочие деревья, сказал Он им, в вашей власти, берегитесь только, не вкушайте от этого, ибо Я решил, что как только вы протяните к нему руку, тотчас умрете. От древа... еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него; а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. 2, 17). Но Ева первая протянула руку, взяла плод, съела сама и подала Адаму, своему мужу. Остановись, Ева! Что ты делаешь, Адам! Разве вы не слышали Божьего определения? Разве вы не видите смерти около дерева? Они слышали, видели и, однако, вкусили. Неужели они были так неразумны? Да, ибо их ввел в заблуждение лукавый змий. Пусть Бог определил, сказал он им, не думайте об этом. Пусть будет здесь, в этом дереве, смерть, совсем не бойтесь ее, ешьте, вы не умрете — не смертию умрете (Быт. 3, 4). Странное дело! Бог им говорит, вы умрете, и они не верят. А дьявол говорит, не умрете, и они верят. Видят перед своими глазами смерть и не боятся ее; что же это такое? Это поистине дьявольское наваждение! Наваждение, бывшее причиной их крайнего бедствия! Введенные в заблуждение, они, думая о бессмертии, умерли и разом потеряли рай, благодать, славу, бессмертие и Бога. Так же заблуждаешься и в такое же бедствие впадаешь и ты, христианин. Ты каждый день видишь смерть, видишь ее и на улицах, и в доме твоем, видишь на чужих и на родных, на взрослых и детях, старцах и юношах. Ты похоронил отца или сына; закрыл глаза жене своей; оплакал друга, видишь, как умирают все, и не веришь, что и ты умрешь! Кто обманывает тебя? Тот же, кто обманул Адама и Еву. Это дьявол тайно говорит в сердце твоем: Не умреши. И еще хорошо, если бы ты был молод, во цвете юности, или был мужчиной, полным сил, или был совершенно здоров и крепок. Но ты болен и отягчен тысячью страданий. Ты стар и одной ногой ступил уже в могилу, и одной лишь на земле; ты живой труп, смерть висит у тебя на шее, и ты все же не боишься смерти? Кто обманывает тебя? Дьявол, который говорит тебе: Не умреши. Адам был сотворен бессмертным и еще имел некоторое право не бояться смерти; Адам еще не видел ни на ком смерти. Нет поэтому ничего странного, если он думал, что не умрет. Но ты смертен, ты видел других умершими, и надеешься на бессмертие. Кто обольщает тебя?

Дьявол, который говорит тебе: Не умреши. На словах и ты признаешь это, что умрешь, но сердцем все-таки веришь и надеешься, что никогда не умрешь. Эта уверенность омрачает тебе ум, и ты не видишь угрожающей тебе великой опасности. Эта надежда всегда живет в тебе и побуждает тебя верить, что и завтра проживешь так же, как прожил сегодня. Настоящее уверяет тебя в будущем. Жизненный путь кажется тебе долгим, и ты не видишь его конца, количество дней – великим, и ты не видишь последнего дня; живя сейчас, ты веришь, что будешь жить всегда. Кто тебя обманывает? Дьявол, который говорит тебе: Не умреши. Это непременно так. Ведь, если бы ты думал о смерти, оставил бы корыстолюбие, обиды и грабеж, сочувствовал бы врагу, перестал бы осуждать, раздавал бы милостыню, ни с кем другим так часто не встречался бы, как с духовником; твой взор был бы обращен не на землю, а на небо. Ты думал бы только о душе, Боге и рае. Но об этом мало думаешь ты, приближающийся к концу своей жизни, еще меньше думает тот, кто находится еще в середине ее, очень мало или совершенно не думает тот, кто еще только начинает жить. Все, значит, унаследовали от своих прародителей старую ошибочную привычку – видеть смерть, но не бояться ее. Не умрете. Да, живите, живите, радуйтесь, будьте спокойны, вы не умрете, как прочие люди, вы другой природы, вы созданы из другой персти. Вы получили золотую грамоту от Самого Бога в том, что Он дарует вам бессмертие. Вы заключили условие со смертью, что она никогда не придет взять вас, как говорит пророк Исаия: Сотворихом завет со адом и со смертию сложение (28, 15). Не умрете. Слепые, вы говорите ложь; прельщенные, вы надеетесь на пустое! Положихом лжу надежду нашу (Там же). Вы люди - значит, умрете, — вы же яко человецы умираете, и яко един от князей падаете (Пс. 81, 7).

Вы подняли в мире такой шум, чтобы создать себе бессмертную славу, но слава ваша, как молния, рассеется. Вы отягчили душу свою грехами, чтобы разбогатеть, но вы нагими сходите в землю, а ваше богатство переходит в чужие руки. Вы настроили себе высоких хором, а обиталищем вашим будет мрачная могила. Вы обидели бедных, чтобы безмерно расширить свою недвижимость, а вам остаются только четыре аршина земли, чтобы вырыть могилу. Где же слава, где власть, где нега и услада прошлой жизни? Все тень, все прошло. Видали ли вы, как летает птица в воздухе? Остается ли какой-нибудь след на ее пути? Видели ли корабль, плавающий в море? Оставляет ли он какой-нибудь след после себя? Видели цветы, растущие на земле? Остается ли от них хоть листок? Видали ночное сновидение? Остается ли что-нибудь к утру? То же самое представляет собой и наша жизнь, по выражению Григория Богослова: «Сон неустойчивый, видение, которого нельзя запомнить, след птицы летящей, судно на море, не оставляющее следа, цветок, на время появляющийся и вскоре тлеющий». Одно только имя остается, имя редко хорошее, а по большей части — худое; имя, которое поносят обиженные бедняки, обманутые друзья, даже сами наследники, ради которых вы впали в мучения. Пусть сатанинский змий говорит не умрете, - но вы же яко человецы умираете, и яко един от князей падаете. Нет ничего столь бесспорного, как смерть, все остальное обманчиво. Ты хочешь отправиться путешествовать; неизвестно, подвергнешься ли ты опасностям, или же благополучно возвратишься. Ты хочешь разбогатеть, но неизвестно еще, может быть, навсегда останешься нищим. Хочешь добиться почестей, но неизвестно, достигнешь ли желаемого. Дешево или дорого будет все, неизвестно; будет война или мир, тоже неизвестно. Нет ничего твердого, ни доброго, ни худого. Все, что ты видишь, на что надеешься, непрочно. Прочна одна лишь смерть. Хочешь или не хочешь, ты непременно умрешь. Земля еси, и в землю отыдеши (Быт. 3, 19).

Это естественное бедствие неустранимо. Лежит человеком единою умрети (Евр. 9, 27). О смерть, смерть, как ты горька! Амаликитский царь Агаг был побежден в битве и впал в руки израильтян. Было определено, что он своей кровью заплатит за великий разгром, причиненный народу Божию. Силой влекомый на смерть, он, весь дрожа, поднял глаза и увидал над собой обнаженный меч, вздохнул из глубины сердца и сказал: Тако ли горька смерть? (1 Цар. 15, 32) Да, горька. Горе мне! Когда настанет тот час, родители мои, братья, друзья, я оставлю вас! Жена моя, дети, больше вас не увижу. Дома мои, недвижимость, богатства, тщетные труды мои, теперь я вас теряю. Достоинство, честь, успех, услада, теперь я лишаюсь вас! Мир, ты исчезаешь из моих очей; жизнь, как ты сладка; смерть, как ты горька! Вот мне предстоит умереть. О чем я думаю? Я – персть, чем же я горжусь? Зачем я стараюсь теперь приобретать, если все это я когда-нибудь оставлю? Почему требую так многого в мире, если я в мире не вечен. Зачем так забочусь о своей временной жизни и совершенно не забочусь о бессмертной душе? Мне предстоит умереть? Значит, нужно позаботиться о том, чтобы хорошо умереть. Боже мой, скажи мне мою кончину; Боже мой, скажи мне, сколько времени мне еще остается жить, чтобы я приготовился, — скажи мне, Господи, кончину мою и число дний моих (Пс. 38, 5). Это совершенно неизвестно. Я знаю, что умру, но не знаю когда. Этого я не знаю, и Бог, Который открыл мне столько таинств, не открыл мне часа смерти. Наоборот, Он очень заботливо скрывает его от меня, устрояя этим мое спасение, дабы я не знал времени смерти и всегда был готов к ней. В Экклезиасте Он говорит мне: Не разуме человек времене своего; якоже рыбы уловляемы во мрежи зле, и аки птицы уловляемы в сети; якоже сия, уловляются сынове человечестии во время лукаво, егда нападет на ня внезапу (9, 12). В Евангелии Он повторяет это: смертный час идет, как вор, т. е. в то время, когда мы не ждем его; поэтому мы должны бодрствовать — сего ради... будите готови... бдите (Мф. 24, 42 и 44). Как страшна эта неизвестность смертного часа, о христианин!

Прииди и виждь.

Разрешим сначала одно недоумение, с которым обращается к нам Василий Великий, обосновав его на Божественном Писании. «Смерть наступает, — говорит он, — когда приходит конец жизни, указанный для каждого праведным судом Бога, взирающего вперед для пользы каждого из нас». Ведь Бог определил долготу жизни для каждого человека и дал ему известное число лет. Он положил границу, которую никто не может преступить, не может прожить больше указанного или меньше. В таком случае смерть не была бы неизвестной – она могла бы наступить только в определенное Богом время. Но слова Василия имеют другой смысл. Прииди и виждь, чтобы понять их.

Чем больше масла мы вливаем в лампаду, тем дольше она должна гореть – ни больше, ни меньше. Когда истощится масло, лампада гаснет. Но если лампада опрокинется и прольется масло или если подымется сильный ветер, даже если кто подует, светильник может погаснуть и раньше времени. Устрани от лампады все опасности, и она будет гореть, доколе будет оставаться хоть одна капля масла. Точно так же мы, естественно, должны жить столько лет, сколько нам дал Бог, – ни больше, ни меньше. И действительно, если мы будем жить, как того требует природа, смерть настанет, когда исполнятся годы, указанные Богом. Вот до сих пор справедливы слова небоявленного учителя «смерть наступает, когда приходит конец жизни». Но сколько опасностей подстерегает нашу жизнь? Бог создал тебя человеком здорового сложения, и естественно ты можешь прожить сто лет. Но кутежи, пьянство, обжорство, непотребство, труды и заботы, печаль и уныние, столько болезней и страданий разве не отнимают у тебя полжизни? Ты естественно можешь прожить много лет, но разве не можешь насильственно окончить жизнь преждевременно? Прииди и виждь. В силу Адамова греха в мире воцарилась смерть, но воцарение ее было насильственно. Разрушив законы природы, она тотчас стала действовать с насилием. Так как Бог с радостью призре... на Авеля и на дары его; на Каина же и на жертвы его не внят (Быт. 4, 4–5), зависть дьявола разожгла зависть и среди братьев. Каин позавидовал Авелю и убил его. Таким образом, Авель умер раньше Адама, сын – раньше отца, юноша — раньше старца; это значит – раньше естественной в мире появилась насильственная смерть. Какое зло вызвала в мире зависть дьявола! «Дьявол, услышав, что человек возвратится в землю, – говорит Златоуст, – постарался устроить зрелище более скорбное: зрелище сына, умирающего прежде отца, брата, убивающего брата, – зрелище безвременной и насильственной смерти».

Естественно следовало бы, чтобы Авель сначала похоронил Адама, сын – отца, юноша – старца. Но смерть не следует природе, употребляет насилие, наступает преждевременно. Многие должны были умереть естественной смертью в дряхлой старости, но скольких похитила насильственная смерть еще в юности! Скольких потопило море, скольких попалила молния, скольких похоронило землетрясение, скольких унесла безвременная и внезапная смерть! Попробуй сберечь жизнь от всех этих опасностей, и тогда не бойся смерти «до исполнения предела жизни». Но как сберечь ее, если будущее сокрыто и глаз твой не может видеть его? Жалкий человек, ты остерегаешься от врагов и умираешь от друзей, боишься моря и тонешь в озере, боишься неба (молнии), и зло постигает тебя на земле. Ты остерегаешься явного, что видишь, а тайное, что не видно, как устранишь? Легко обезопасить себя от оружия и козней вражьих, потому что слышишь угрозы и страх оказывает свое действие. Но как обезопасить себя от яда, которым тайно может тебя напоить или неверная жена, чтобы выйти за другого, или бесчеловечный твой сын, чтобы поскорее получить твое наследство, или предатель слуга твой, подкупленный врагами? О, так многочисленны козни человеческие! Велики бедствия! Счастье ненадежно, внезапное неожиданно, случайности часты. Оберегайся сколько угодно с той стороны, откуда боишься; но смерть придет на тебя откуда не ждешь. Прииди и виждь. Сын Гедеона, Авимелех, чтобы получить всю власть над Израилем, после смерти отца убил своих семьдесят братьев в один день и на одном и том же камне (как говорит Божественное Писание), и только самый младший брат Ионафан спасся, скрывшись от смерти. Авимелех воевал против братьев, победил и сел на престоле. Братоубийственный тиран утвердился на престоле, но боялся всего. Он боялся молодого Ионафана, который искал удобного случая, чтобы отомстить за кровь семидесяти братьев; боялся всего народа, который за его тиранию питал к нему отвращение, как к зверю. Он сюда усиленно смотрит, с этой стороны оберегает себя оружием, отсюда ждет смерти, он стоит настороже, но смерть пришла с другой стороны, и ее он не избежал. Откуда? С той стороны, которой он не боялся и не остерегался. Когда он хотел подложить огня, чтобы поджечь башню, какая-то женщина бросила мельничный жернов и сокрушила ему голову. Он упал на землю при последнем издыхании и с гневом в сердце призывает своего служителя. «Скорее, — говорит ему, — извлеки свой меч и отрубу мне голову, чтобы не умереть мне с позором, что такого мужественного убила какая-то женщина». Так Авимелех был убит и похоронен. И на могиле его я надпишу то, что изрек Святой Дух: Не разуме человек времене своего (Еккл. 9, 12). Человек не знает, как, когда и где он умрет. Как неожиданна эта смерть! И поэтому как она страшна! Жалкий, жалкий грешник, а что если придет смерть, когда ты ее совершенно не ждешь, придет с той стороны, где ты ее и не подозреваешь, и застанет тебя с блудницей на постели, с чужой женой в объятиях, с руками, полными крови бедных, с совестью, отягченной столькими неправдами, с сердцем, отравленным ненавистью, застанет – и ты не сможешь позвать духовника для исповеди и священника для причащения, если найдет тебя совершенно неисправившимся? Несчастный грешник, что будет тогда с тобой? Потерять жизнь, это еще не великая беда, ибо ты должен когда-нибудь умереть; потерять какую-либо вещь не велик убыток, ибо не в вещи заключается твое спасение, но потерять вместе и душу, и спасение! Где слезы, чтобы оплакать такое несчастье! И среди такой опасности, как ты спишь беззаботно, как ходишь без попечений, как живешь без покаяния, как не подумаешь об этом хоть раз?!

Господь наш Иисус Христос возлежал за Тайной Вечерей и, обратившись к Своим ученикам, сказал им: Аминь глаголю вам, яко един от вас предаст Мя (Мф. 26, 21). Услышав это, ученики смутились, стали размышлять, озираться друг на друга и поодиночке спрашивать: Еда аз есмь, Господи? (Мф. 26, 22) Представим, что все вы, здесь присутствующие и внимающие мне, бессмертны. Но если бы сошел ангел с небес сказать, что один из вас умрет, вы все должны бы смутиться, размышлять, смотреть один на другого и говорить: еда аз есмь, Господи? Но дело обстоит иначе. Между учениками Христовыми одному предстоит предать Его, а все размышляют. А из вас все должны умереть, и ни один из вас не подумает сказать: Еда аз есмь, Господи?

О, грешные христиане! Если у вас есть здравый смысл в голове и вера в сердце, каждый из вас должен подумать и сказать: «Конечно, нет сомнения, что я умру; поэтому нужно озаботиться, чтобы умереть, исправившись с помощью Божией. Время, когда я умру, неизвестно; итак, если я не знаю времени, лучше покаюсь, чтобы быть всегда готовым». Таким образом, христиане, смерть неизбежна и неизвестна, но не страшна.

Хочешь видеть ее? Прииди и виждь. Но сначала позволь мне немного отдохнуть.

II

Смерть страшна для того, кто не думает о смерти. Есть люди, которые думают, что они в мире похожи на какие-то большие деревья, глубоко укоренившиеся, цепко держащиеся за землю, – их душа остается крепко и надолго связанной земными благами, богатством, имуществом, властью. Как деревья, высоко поднимающие свою вершину, воздымаются они в гордости, тщеславии и суете; как деревья, бросающие далекую тень, имеют славу, влияние, имя. Такие деревья не боятся ветров, и такие люди не думают о смерти. Аз же рех во обилии моем: не подвижуся во век (Пс. 29, 7). Но если вдруг задует сильный ветер и ниспровергнет дерево, порвутся его корни, вершина его упадет на землю, сорвутся все листья, рассеется тень от него, засохнут его ветки и будут порублены на дрова для огня, во что превратится тогда это великое дерево? В золу. Так же, если придет смерть, которой не ожидает и не ожидал тот суетный человек, когда она придет ниспровергнуть душу, так крепко вцепившуюся в этот мир, так привязавшуюся к этой жизни, низвергнуть в могилу такую великую гордыню – о, какая сила, какая боль, какая страшная вещь! А тот, кто помнит, что ему надлежит умереть, помнит также, что не знает времени своей смерти, и понемногу удаляется от этого мира; тот понемногу распутывает узы, привязывающие его к этой жизни, приготовляется, исправляется, ожидая исполнения воли Божией. Пусть придет смерть; что сделает она ему? Только закроет глаза, чтобы он не видел суетности этого мира и не оплакивал более его несчастья. Возьмет его из этой юдоли плачевной, чтобы перенести на лоно Авраамле. Такая смерть не страшна, она очень приятна – это как бы сон упокоения, как называет ее Священное Писание, и блаженный переход от этой печальной жизни к Небесному Царству.

Итак, христианин, вся суть заключается в том, чтобы всегда помнить о смерти, дабы хорошо жить, а еще лучше умереть. Хочешь, я скажу тебе, как это сделать? Прииди и виждь. Афинянин Демосфен захотел стать оратором, но этому мешала природа, так как во время разговора он делал такие некрасивые движения, что вызывал смех у слушателей. Что же сделал этот благоразумный человек? Он решил, что труд и прилежание побеждают природу. Поэтому он наполовину остриг голову, чтобы не иметь возможности выходить на площадь и вообще показываться людям. Он заперся в землянке, которую сам же сделал, и весь отдался занятию ораторским искусством; поставил перед собой зеркало и внимательно следил за всеми своими движениями; повесил над собой обнаженный меч, дабы тот колол ему плечи, которые он имел обыкновение подымать во время разговора очень странным образом. С такими усилиями он с течением времени исправил свои физические недостатки и стал знаменитым ритором, славой ораторов и похвалой Эллады. Такую же вещь советую и тебе, христианин: злая природа, плохой характер или привычка влекут тебя на путь погибели. Если ты хочешь исправить зло, остриги полголовы, т. е. отбрось, если не можешь все, то хоть половину излишних забот о мире и жизни, и каждый день запирайся в своей комнате на один час, молясь наедине Богу, и после молитвы скажи самому себе: я когда-нибудь умру; это бесспорно. Пусть для тебя будет зеркалом, в которое ты смотришь, то изречение, что ты земля и в землю возвратишься, – этим ты смиришь гордое превозношение своей плоти. «Недалеко от тебя, — говорит Великий Василий, — напоминание о необходимости смирить себя, опусти взор и весь твой гнев уляжется». Я должен умереть, но не знаю когда. Это неизвестно. Может быть, сегодня, может быть, завтра, а может быть, и в этот час. Это и есть тот обнаженный меч, который висит над твоими плечами и удерживает тебя в страхе Божием, и не дает тебе грешить. Вот так ты исправишься и будешь праведен в этой жизни, и окажешься святым по смерти. О, какое сильное в жизни лекарство это памятование о смерти!

 

 

 
editor@pravoslavie.ru © ПРАВОСЛАВИЕ.RU