«Встретимся на Пасху!»

35 лет назад, 19 апреля, скончался один из великих старцев современности архимандрит Серафим (Тяпочкин). Ему была открыта дата его смерти. Во время Великого поста он собрал в келье своих духовных чад, поцеловал каждого, благословил всех, сказав: «Встретимся на Пасху!» И отошел ко Господу на второй день Светлого Христова Воскресения. Рейсовые автобусы в поселок Ракитное на Белгородчине были тогда отменены, на поезда московского направления из Крыма и Кавказа не продавали билетов до Белгорода. Власти боялись «наплыва» боголюбивого народа. Но все равно сотни людей сумели сюда добраться, чтобы проводить любимого пастыря в последний путь. А сегодня к могилке в ограде Свято-Никольского храма приезжают тысячи и тысячи верующих, испрашивая духовной помощи и утешения у того, кто, по нашей вере, имеет дерзновение молиться за нас у Престола Божиего.

«Приходящего ко мне не изжену»

Книга «Праведник наших дней» о Белгородском старце архимандрите Серафиме (Тяпочкине)», подаренная нам во время командировки в Белгородскую область ее составителем – настоятелем Свято-Никольского храма в Ракитном протоиереем Николаем Германским – обладает удивительным свойством. После первого ее прочтения, равно как и после второго, хочется снова взять ее в руки, найти ту или иную страницу с особо запомнившимися эпизодами, наблюдениями, размышлениями, которые – ты сердцем чувствуешь – способны стать для тебя камертоном в духовной жизни. Так, например, вспоминая о последних днях земной жизни архимандрита Серафима (Тяпочкина), я вспоминаю и о человеке, что весь Великий пост просидел у ног батюшки – бледного, измученного, часто терявшего сознание, но даже в бессознательном состоянии шепчущего слова молитвы. А «сиделка» – боевой офицер в эти минуты плакал, словно ребенок, потому что ничем не мог помочь умирающему духовному отцу. Спал Митрофан Дмитриевич небольшими урывками и очень боялся, что не выдержит. Но, к его удивлению, признался он позже, спать почти не хотелось. Приходя в себя, старец ему говорил: «Неусыпаемый ты мой». Иногда просил почитать акафист. Трогательны эти слова в книге: «Он (отец Серафим) родился в семье царского полковника, а глаза ему закрыл полковник советский – Герой Советского Союза Митрофан Дмитриевич Гребенкин». Трогает душу и рассказ самого Митрофана Дмитриевича о неподдельном интересе старца к его отцу – старенькому немощному священнику, который на тот момент был на покое, жил в селе, и женщины возили его на службу на санках. «Вот надо бы поехать и поклониться ему низко», – сказал как-то старец, а Митрофан Гребенкин с удивлением подумал: что же такого сделал его отец, что батюшка хочет ему поклониться? Прозрение или озарение пришло несколько позже. И вместе с ними – горькое сожаление, что лишь однажды он был на службе у своего отца, когда после войны венчался у него в церкви с женой. Батюшка Серафим духовным взором увидел крестный подвиг протоиерея Димитрия, многодетного отца, неутомимого труженика на ниве Христовой, приговоренного по стандартному в то время обвинению «в контрреволюцинной деятельности» к пяти годам ссылки в Байкало-Амурский исправительно-трудовой лагерь, а по возвращении продолжившего ревностное служение пастыря. Увидел и подвел к пониманию этого его героического сына. Действительно, трудно бывает рассмотреть масштаб личности твоего современника, который находится рядом и, на первый взгляд, кажется простым, неприметным. Вот и владыка Хризостом (Мартишкин), правящий архиерей Курской-Белгородской епархии, не сразу осознал, какими благодатными дарами Господь одарил ракитянского батюшку (так многие называли отца Серафима). Было заметно недовольство Владыки по поводу того, что в Ракитное едут чуть ли не со всего Советского Союза (и особенно много – с Украины, где до лагерной ссылки старец, тогда еще протоиерей Димитрий, служил в Днепропетровской епархии). Однажды епископ Хризостом сурово отчитал приезжих в своей проповеди, произнесенной им после богослужения в Свято-Никольском храме: мол, что вы тут ищете? Какую святыню? Недоволен он был и тем, что здесь собираются душевнобольные люди, и отец Серафим старается оказать им помощь. Но потом, как пишут свидетели, узнав батюшку поближе, Владыка сам очень полюбил сюда приезжать.

К батюшке летели самолетами, приезжали поездами, на автобусах или на личном транспорте. Это были колхозники и шахтеры, ученые и писатели, архиереи и приходские священники. И каждый из них, жаждущий духовного подкрепления, был батюшке дорог, независимо от сана или положения в обществе. В подтверждение этому хочется привести один наглядный пример, описанный в книге. Знавший отца Серафима на протяжении 27 лет А.М. Одынецкий рассказывает: «Однажды после службы я зашел к нему в келью, и он поделился со мной тем, что ему с большим трудом удалось отстоять уборщицу, которую собирались уволить. После того, как все положительно разрешилось, бедная женщина подошла к отцу Серафиму и с глубокой благодарностью сказала: "Вы, батюшка, заботитесь обо мне, как родной отец"». И в последнюю свою Пасху на земле, 18 апреля 1982 года, когда батюшка уже не поднимался с постели, к нему пришли похристосоваться все, кто был эти годы рядом: келейницы, поварихи, алтарники, сторожа. У всех отец Серафим попросил прощения...

Очень важным представляется свидетельство, прозвучавшее в документальном фильме «Имени Твоему, Господи!» об архимандрите Серафиме (Тяпочкине). Кому-то из своих духовных чад старец поведал, что хотел бы принять схиму и это было бы лучшее, чего он мог желать. Но тут же заплакав, сказал, что ради своих духовных чад, страдающего в болезнях народа, он не может этого сделать. Любовь, сострадание к ближнему не позволяют ему уединиться в келье, в созерцательной молитве, для своего личного духовного обновления, покаяния, слез. Вспоминая слова Спасителя, старец добавил: «Приходящего ко мне не изжену».

Воины Христовы

Рассказывая о старце Серафиме, отец Николай Германский назвал еще одного нашего современника, дивного светильника на земле Святого Белогорья, чья живая молитва, наставления и вразумления притягивали к нему людей с такой силой, с какой притягивает железо магнит. Это схиархимандрит Григорий (Давыдов). И к нему (до принятия схимы в 1985 году – архимандриту Геннадию), в село Покровка, тоже тянулся народ. Совсем они были разные по характеру – отец Серафим и отец Геннадий. Кроткий отец Серафим, источавший любовь, ко всем обращался ласково: «Деточка». Отец Геннадий мог так «рубануть», что человек поначалу терялся и лишь потом понимал, какую огромную пользу его заблудшей душе принесло обличительное слово старца. А если старец видел, что человек не приносит искреннего покаяния, автоматически говорит: «Простите», он отвечал такому: «Бог простит и прохворостит». Несходство характеров не мешало дружбе двух батюшек, они с радостью виделись, ездили друг к другу. Есть мнение, что отец Геннадий, который долгие годы был духовником клириков Курско-Белгородской епархии, являлся также духовником старца Серафима. Но настоятель Свято-Никольского храма в Ракитном отец Николай считает, что, скорее, они были духовными братьями и исповедовались друг другу... Оба прошли через сталинские лагеря: один сидел на Колыме, второй – в Сибири. Оба почувствовали Божий призыв еще в детские годы. Схиархимандрит Григорий, – в семилетнем возрасте, когда совершал с родителями первое в своей жизни паломничество за 90 километров от дома, в Площанскую пустынь. (И в 16 лет, в виде исключения, он был пострижен там в монашество с именем Григорий – в честь Константинопольского Патриарха). Архимандрит Серафим, – когда в юном возрасте вошел в храм со своим благочестивым отцом, увидел икону преподобного Серафима и сказал отцу: «Хочу быть таким, как этот батюшка». Оба, приобретя в ссылках серьезные болезни, но не сломленные духом, положили много трудов на восстановление храмов на Белгородчине: Свято-Никольского в Ракитном и Покрова Пресвятой Богородицы – в Покровке.

Пока ехали из Ракитного в Покровку, за дорогу столько всего интересного узнали от вызвавшейся повозить нас на своем автомобиле по святым местам прихожанки Богородице-Тихвинского женского монастыря в Борисовке и сопровождавшей к могилкам старцев монахини той обители! Оказывается, полуразрушенный Покровский храм стоял на месте самых ожесточенных боев на Курской дуге, то есть храм тоже был на передовой. Архимандрит Геннадий лишь с одним помощником, иподиаконом Феодором, всё восстанавливал в нем своими руками. А когда старец ушел в жизнь вечную, в храме случилось чудо. Иконы тут были старые, потемневшие от времени, и вот образ Пресвятой Богородицы засиял нежным светом, словно бы в утешение скорбящим по своему духовному отцу людям. Иконы без реставрации стали восстанавливаться, краски чудодейственным образом стали ярче... Мы приехали уже в сумерках. Наши провожатые сразу направились к небольшому кирпичному домику за окрашенными железными воротами. Постучали. Немолодой смотритель Василий Иванович впустил нас в дом, и взору предстала удивительно скромная, даже скудная обстановка, в которой старец, почитаемый еще при жизни, жил многие годы. Но в этих крохотных побеленных комнатках с иконками такая намоленность чувствовалась! Такое волнение охватило душу! Как драгоценные жемчужинки, собраны духовными чадами архимандрита Геннадия, в схиме Григория, его духовные высказывания – «спасительные круги» для монашествующих и мирян. Приведу некоторые: «Человек, который не оставляет грехов, даже если и кается в них, подобен морю, которое, хотя в него и впадает много рек, всегда остается соленым, и вода в нем непригодна для питья». «Если будешь уделять так мало внимания своей духовной жизни, то уподобишься дорожному указателю, который хотя и показывает, куда ехать, но сам остается на месте». На вопрос верующих, можно ли избавиться от помыслов, старец отвечал: «А ты можешь поймать птицу в небе?» – «Нет». – «А не дать ей свить гнездо на дереве?» – «Могу». – «То же и с помыслами. Главное – не дать им свить гнездо в нашем сердце».

Вскоре подошел настоятель Покровского храма игумен Симеон (Котко). Он рассказал, что со старцем познакомился, будучи студентом Запорожского медицинского института. Интересовался пытливый студент вопросами веры, религиозной жизни, и один диакон (в то время – отец Анатолий, сегодня – митрополит Мордовский и Саранский Зиновий) посоветовал ему съездить на Белгородчину, в село Покровка, куда верующие в давно проложили дорожку. Будущий врач поехал на пару с одним своим знакомым. Тот надеялся услышать от батюшки слова утешения в постигшем его несчастье, однако услышал: «Чтобы ноги твоей больше здесь не было!» О прозорливости старца говорили многие, но приезжие из Запорожья убедились в этом лично, на собственном опыте. Оказалось, батюшка прозорливо увидел, на какую нестерпимую муку обрек своим непрощением близкого человека тот, кто хотел услышать от него слова утешения. И сказал ему в резкой тональности: «Подумай, можешь ли ты ходить в церковь, молиться, исповедоваться, причащаться?» А студенту-медику, вдохновленному трудами преподобного Иоанна Лествичника на избрание монашеского пути, разрешил приезжать. И тот стал бывать в Покровке, а во время Великого поста – обязательно приезжал на первой неделе и на Страстной. Батюшка хотел, чтобы студент закончил институт, поработал врачом, обрел опыт и практику и только потом принял монашество. Так всё и получилось. Всё сложилось по батюшкиным молитвам. Старец служил в Покровском храме 30 лет, теперь его духовный сын служит здесь столько же.

Ласковое прикосновение старца к плечу, или дивный сон отца Николая   

Если настоятель Покровского храма игумен Симеон (Котко) имел счастье видеть своего предшественника, окормляться у него, то настоятель Свято-Никольского храма протоиерей Николай Германский узнал о старце Серафиме (Тяпочкине) уже после его смерти. Впервые услышал о нем от Татьяны Снегиревой – жены замечательного писателя Геннадия Снегирева (Царство Небесное этим светлым людям!) Татьяна и ее муж, классик детской литературы, чьи книги издавались огромными тиражами у нас в стране и во многих странах мира, были духовными чадами батюшки, ездили к нему. Как раз Татьяна и рассказала будущему священнику, а тогда просто Коле Германскому, о кротком, великодушном, милостивом старце-молитвеннике и подарила его известную фотографию. «С тех пор отец Серафим вошел в нашу жизнь и стал глубоко почитаем в нашей семье», – напишет отец Николай в своих воспоминаниях. Нам же он скажет, что свой сон, связанный с батюшкой Серафимом, он вовсе не собирался описывать, поскольку святые отцы предупреждают об осторожном отношении к сновидениям. Но сделал это по настоянию болящего Алеши, который жил в Старом Осколе и почитался многими верующими за праведника. (Попутно хочу сообщить читателю, что в интернете можно найти статью главы Иркутской митрополии митрополита Иркутского и Ангарского Вадима «Алеша», где архипастырь проникновенно рассказывает, как с младых лет он прибегал к молитвенному заступничеству и старческому руководству этого человека, физически обездвиженного, но многое провидевшего Духом Святым). Описание сна отца Николая есть в книге, я приведу его полностью:

«Не знаю кто, но подталкивают меня сзади к двери и предлагают войти в комнату. Захожу и вижу: стоит посреди комнаты стол, и лежит на нем отец Серафим в облачении. Вереница священнослужителей по очереди отдает ему целование. Перед тем, как подойти, помню, подумал: как же я буду целовать батюшку, ведь от него наверняка пахнет тлением. Но тут же решаю – все равно подойду. Приближаюсь. Передо мной остается один человек. И вдруг вижу, "воздух" вокруг лица батюшки зашевелился, и он, уже освободившийся от него, опершись на правый локоть, беседует с этим человеком. Помню лишь, что он говорил с ним об Императоре Николае II. Что именно говорили – совершенно не помню. И вот подхожу я. Не знаю почему, говорю отцу Серафиму: "Батюшка, я плохо служу". А он ласково прикасается рукой к моему плечу и говорит: "Нет-нет". Я продолжаю: "Батюшка, я такой грешник". А он снова: "Нет-нет". А взгляд такой детский, переполненный любовью. И тут я физически ощущаю запах благоухания, исходящего от отца Серафима. И я понял, что это был ответ на мои маловерные мысли, которые посетили меня вначале. И что интересно, когда я рассказал об этом сновидении в подробностях одному из очень близких о.Серафиму людей, – протоиерею Валерию Бояринцеву, он тут же с радостной улыбкой сказал мне: "Именно так батюшка и делал" (имея в виду его ласковое прикосновение к плечу собеседника). Но ведь я батюшку при жизни не знал и никак не мог выдумать такой подробности».

В Свято-Никольский храм в Ракитном его нынешний настоятель попал чудесным образом. Сейчас он твердо знает: то, что с ним произошло, произошло по святым молитвам старца. А та подаренная фотография, с которой отец Николай никогда не расставался, висит теперь над кроватью отца Серафима в келье его мазанки в церковной ограде. Приехав сюда, отец Николай около четырех лет жил в этом домике со своим семейством. Позже было построено жилье попросторнее – все-таки семья многодетная. Долгие годы протоиерей Николай Германский собирает материалы для канонизации архимандрита Серафима (Тяпочкина). Животрепещущий вопрос (когда это произойдет?) задает ему великое множество верующих – от простых до занимающих высокие государственные посты людей. В материале на сайте СОММ «Один из великих старцев современности» мы приводили слова отца Николая: «Надо только молиться, и всё устроится». В дополнение к ним процитирую протоиерея Максима Козлова, профессора Московской духовной академии, настоятеля храма святой мученицы Татианы на тот момент, когда издавалась книга о старце, а сейчас – настоятеля храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной. Отец Максим побывал в храме, где праведник наших дней служил, постоял у его могилки рядом с алтарной апсидой, увидел, как велико народное почитание сего верного служителя Господня, и выразил уверенность, что рано или поздно произойдет его прославление. «Иной раз великие святые шли к прославлению путем очень длинным. Вспомним хотя преподобного Серафима Саровского, которого вся Россия почитала семь десятилетий, а прославлен он был только при нашем последнем царе. И, наверное, это было промыслительно. Так же и путь к прославлению отца Серафима подойдет к своему завершению, потому что у нас нет никакого сомнения, что он свят пред Богом», – написал известный московский пастырь.

Современники архимандрита Серафима (Тяпочкина) и схиархимандрита Григория (Давыдова) из числа верующих отмечали, что во время беспощадного государственного атеизма в стране эти светильники духа создавали в Курско-Белгородской епархии особую духовную атмосферу, неся тяжелый крест старческого окормления православного народа, приводя людей к Богу. Остается добавить, что соединенные в вечности (схиархимандрит Григорий скончался 19 июля 1987 году), они остаются для верующих надежным духовным щитом. И помогают нам отражать натиск «духов злобы поднебесной», сильно лютующих из-за того, что после ударов, наносимых России врагами Христа, она только сильнее сплачивается.

Фотограф: Владимир Ходаков

Также представлены архивные снимки Свято-Никольским храмом