Страна, которой больше нет

Перед вами – заметки, написанные по следам путешествия, предпринятого в последнее мирное лето Сирии. В 2011 году трое молодых людей, следуя автостопом из Турции в Святую Землю, пересекли всю страну.

Евгений, Надежда и Алексей в Алеппо. Лето 2011 г.

Алеппо

Первое, что мы увидели в Сирии, – невероятный по своим размерам слет мотоциклистов. Все склоны окрестных гор были покрыты спортивными мотоциклами, на которых восседали арабы в красных и черных арафатках. К каждому железному верблюду было приторочено несколько объемных канистр. Ревя моторами, арабы носились в разные стороны, поднимая тучи пыли, так что из-за холмов могло показаться, что наступает армия Салах-ад-Дина. Учитывая национальные костюмы, всё это выглядело весьма колоритно. Если каждому дать копье, то сходство со средневековой конницей было бы впечатляющим.

Пыльная и совершенно безлюдная дорога уходила куда-то на восток.

Мы прошли меньше километра, когда нас догнал беленький «пикап». Водитель, не говоря ни слова, показал на кузов, где уже сидел по-европейски одетый парень.

Алеппо

В маршрутке сидел студент, понимающий по-английски. Узнав, что мы – «русья», он очень обрадовался, чем заразил и водителя. Оба сообщили нам, что «русья» – это хорошо! Парень угостил бутылкой минералки и рассказал о студенческой жизни в Сирии.

– Можно получить хорошее бесплатное образование, которое дает возможность продолжить обучение за рубежом, – говорил он. – Правительство не препятствует, а, напротив, помогает таким студентам, и, повысив квалификацию на Западе, многие возвращаются домой. Популярно лингвистическое и медицинское направление.

Маршрутка часто делала остановки, и внутрь влезали добропорядочные граждане, с удивлением взирая на европейцев с огромными рюкзаками. На автовокзале водитель пожелал «русье» всего хорошего, и мы расстались.

Очень быстро мы поняли: несмотря на то, что сирийские полицейские очень доброжелательны и отзывчивы, с вопросами к ним лучше не обращаться: по незнанию языков они страшно терялись и испуганно и виновато смотрели на нас.

Чтобы не вводить их в конфуз, мы решили спрашивать дорогу у обычных прохожих. Это оказалось не лишено местного колорита: не успевали мы закончить вопрос, как вокруг сразу же собиралась толпа в 20–30 арабов.

Не важно, кто оказывался рядом: торговец финиками в скромной крестьянской одежде или вылезший из «Мерседеса» солидный дядя со швейцарскими часами на руке, или студент, или еще кто-то, – в считанные секунды, забросив свои дела, они окружали нас и не желали расходиться, пока мы не получали ответ. Иногда так – всей толпой – даже устремлялись за нами – наверное, чтобы убедиться, что мы все правильно поняли.

Улочки восточного города

Улица постоянно сужалась, пока не стала совсем пешеходной; с обеих сторон теснились лавочки с продуктами, разноцветными горками специй, восточными лакомствами и вещами, и вот неожиданно для себя мы оказались на восточном базаре. Причем и люди, и вещи были совершенно не из нашей эпохи и цивилизации. Все эти кальяны и масляные лампы, чалмы и арафатки, ковры и подковы, глиняные кувшины и медные подносы, ткани и башмаки с загнутыми носами… Вот на ослике везут тюки с какой-то поклажей. Под ногами – каменная мостовая, а над головой – своды древней кирпичной кладки, украшенной восточным орнаментом. Мы как будто оказались в другом мире!

Мы видели старый город, в котором ничего не изменилось со времен средневековья. Покажись из-за угла всадники в кольчугах и шлемах, это выглядело бы более чем естественно.

Несколько раз нас угощали. Завидев путешественников с большими рюкзаками, торговцы, широко улыбаясь, протягивали нам что у кого было: финики и персики, лаваш и семечки, – всячески давая понять, что это подарок.

Базар закончился так же резко, как и начался, и мы оказались на площади Великой мечети – крупнейшей и старейшей мечети Алеппо, в которой, по местному исламскому преданию, был похоронен пророк Закария. Мусульмане считают, что это библейский священник Захария; он отец пророка Яхьи (Иоанна Крестителя) и воспитатель-опекун праведной Мариам (Девы Марии). Сразу оговорюсь, что на самом деле мощи святого Захарии находятся в греческом монастыре Костамонит на Святой горе Афон.

Над площадью целых тысячу лет возвышается необычный (квадратной формы) 45-метровый минарет. Сейчас тень от него уже сильно удлинилась, и мы понимаем, что надо идти быстрее: главную цель – цитадель древнего города – могут закрыть.

От быстрой ходьбы и жары очень хочется пить. Поскольку «обменников» по пути пока не попадалось, местных денег у нас все еще не было. Зато осталась бутылка из-под минералки, подаренной студентом. Решив поэкспериментировать, подошел к первому же офису и, поздоровавшись, протянул пустую бутылку. Меня сразу поняли и через минуту вернули ее с водой.

Ко входу в цитадель мы подошли около 5–6 вечера. Оправдывая мои опасения, по мосту в сопровождении охранников спускались последние посетители. Метров за тридцать видим картину: к воротам, так же спеша, подходит группа европейских туристов.

– Вэ а ю фром?

– Франс, Скотлэнд!

– Клосе! – охранник скрещивает руки.

Разумеется, решаем идти до последнего.

– Вэ а ю фром?

– Русья!

– Русья?! Русья – ВЭЛКОМ!!!

Охранник распахивает ворота и жестом приглашает внутрь.

Алеппо. Цитадель крестоносцев

Мы спросили, сколько стоят билеты, но вместо ответа нам вручили карты и показали жестами: вот тут – начало осмотра!

По старинной брусчатке моста поднимаемся ко входу в величественную крепость. Тысячелетние укрепления поражают своей мощью и неприступностью: через два года всего 25 сирийских спецназовцев в течение девяти дней смогут отражать здесь непрерывные штурмы американских наемников, пока не подойдут основные силы сирийской армии.

Мост перекинут через широкий ров, окружающий высокий холм с цитаделью. Если смотреть на аэрофотосъемку, то этот холм резко выделяется на фоне остальной равнинной части города. По своей форме он смахивает на стадион «Лужники» и примерно такого же размера. Как и Московский Кремль, это – сердце древнего города.

Местная легенда связывает происхождение названия города с Авраамом, который доил здесь корову. «Халаб Ибрахим» значит «доил Авраам». Под эти именем город появляется в исторических записях как столица Аморейского царства. В книге Бытия Аморреянин действительно назван военным союзником Авраама (см.: Быт. 14: 13).

В 333 году до Р.Х. город завоевал Александр Македонский. Вскоре здесь появилось первое греческое поселение. Правление Рима лишь добавило стабильности и безопасности, способствуя росту населения. В эпоху поздней античности это – второй по величине город после Антиохии, столицы Сирии, и третий по величине город в Римской империи.

В VII веке с вторжения персов, а затем арабов начинается период бесконечных войн. Арабы, византийцы, крестоносцы, монголы, османы попеременно грабили город и истребляли население. Несколько сильнейших землетрясений, чума и холера довершали дело.

Алеппо восставал из пепла лишь благодаря выгодному положению на пересечении торговых магистралей. Здесь же проходил и Великий шелковый путь.

Лишь последние 50 лет подарили Алеппо долгожданный период спокойствия, благодаря которому он стал самым густонаселенным городом Сирии с населением около 2 млн. человек. Более 250 тыс. из них – христиане.

В окрестностях города – монастырь великого святого – Симеона Столпника. К сожалению, сегодня это лишь руины древних базилик, но с сохранившимся основанием колонны, на которой подвизался святой.

Еще одно имя, знакомое русскому уху, – Павел Алеппский. Будучи диаконом и племянником Антиохийского патриарха, он посетил Московское царство во времена Алексея Михайловича, оставив выдающиеся по своей ценности описания быта московитов.

Внутри цитадели видим старое городище со своими улицами, площадями, дворцами, банями и целым амфитеатром. По типу строений можно определять преобладающее влияние западной или восточной культуры периода постройки. Наибольший интерес вызывают хорошо сохранившиеся помещения надвратной башни.

Гарем

По крепостной стене мы прошли до самой высокой северной башни и поднялись на верхнюю площадку. Весь Алеппо, залитый лучами заходящего солнца, был виден как на ладони. Особую красоту эти золотые лучи придавали крепостным стенам и постройкам цитадели.

Охранник провел для нас экскурсию по некоторым помещениям.

У него же мы смогли выяснить и остальную интересующую нас информацию:

– передвижение по Сирии в данный момент вполне безопасно. Локальные беспорядки есть только в Хаме и Дер-из-Зоре;

– в монастырь святого Симеона мы попасть не сможем, так как сейчас вечер четверга, а в пятницу в исламских странах выходной день и территория будет закрыта;

– выехать из города нам проще на такси (в Сирии это был вполне бюджетный вид транспорта).

Также охранник согласился разменять несколько долларов на сирийские деньги. Попрощавшись, мы вышли на площадь.

Мытарства на выезде

Было около 8 часов вечера, пора было выезжать из города в поисках спокойного места для ночлега. Вот здесь нам опять помешало наследие Вавилонского столпотворения.

– Дорога на Мансуру? – таксист утвердительно закивал и за два доллара довез нас до… автовокзала.

– Выезд из города на Мансуру? – собравшиеся толпой арабы долго удивлялись тупости белых мистеров и указывали на автовокзал. Некоторые самые рьяные даже пытались остановить проходившие мимо автобусы.

С трудом отделавшись от толпы, мы пошли в направлении движения уезжавших автобусов. Очевидно, что заниматься автостопом внутри города было совершенно нереально. Сразу находились добровольные помощники, пытавшиеся остановить для нас такси.

Дело осложнялось отсутствием карты города, и мы совершенно не представляли нашего местоположения и направления, в котором нам следует идти. Сделали еще несколько попыток обратиться с вопросом к прохожим, но не добились ничего, кроме очередных толп арабов. Двое в итоге увязались за нами. Один из них, молодой парнишка, совершенно искренне радовался новому знакомству, фотографировался с «русьей» и что-то рассказывал. Второй постоянно пытался затащить нас в какой-нибудь клуб или кафе и «погулять». Он был очень приставучий и не понравился нам.

Почти час мы шли вдоль проспекта. Совершенно измучившись, присели у очередной автомобильной развязки. Город и не думал кончаться. А главное, мы даже не знали, в верном ли направлении идем.

Единственным положительным моментом в этих хождениях было то, что нам удалось погулять не только по туристическому центру, но и по «спальным» районам. Интересно понаблюдать, как живут простые горожане: возвращаются с работы домой, садятся в маршрутки, штурмуют автобусы, покупают провизию – и многие здороваются с путешественниками. Всё вроде как у нас, но по-другому.

Различить христиан и мусульман здесь было сложно, но помимо нескольких мечетей мы видели и старинный армянский храм.

Наше внимание привлек дорожный знак, указывающий поворот на аэропорт. На карте Сирии, что нам подарили в посольстве, алеппский аэропорт был отмечен на востоке от города, недалеко от нужной трассы на Мансуру.

Идея была рисковая: аэропорт могли расположить на востоке лишь схематично. Да и постоянно кататься на такси не в привычке у автостопщиков. Но всё-таки надо было выбираться из города – и отделаться наконец от эскорта, который уже порядком поднадоел.

Евгений остановил такси. Вы думаете, это смутило арабов?!

Вглубь Сирии. Евгений на борту

Уже совсем стемнело, когда мы оказались на площади перед въездом в аэропорт. Вот здесь нам довелось посмотреть и на изнанку сирийской жизни. Несколько бездомных семей расстилали картонки и кутали в одеяла детей. Маленькие чумазые «цыганята» привычно засыпали у бетонного забора.

Впервые в жизни мне пришлось ориентироваться по ночному небу – звездам и восходящему месяцу. Ребята согласились с предложенным направлением, и мы пошли по дороге на восток. Это были пригородные жилые кварталы, напоминающие окраины любого рабочего поселка на родине. Уличного освещения здесь не было, и дорогу указывал лишь мой фонарик с электрошоком.

Минут через десять, слепя фарами, нас догнал очередной пикап, и водитель привычно показал на кузов.

Мы ехали по разбитой пригородной дороге, оставляя позади жилые кварталы и промышленные зоны. На каком-то перекрестке фары автомобиля осветили ряды оливковых деревьев. Мы постучали по кабине, и водитель, высадив нас, умчался во мрак.

Был второй час ночи. Измученные и уставшие, мы отошли под защиту деревьев и последним усилием воли разбили палатку.

Вернувшись в Россию, кстати, мы несколько раз слышали рассказы других путешественников, которые так же по шесть-девять часов не могли выехать из этого города.

В целом первый день в Сирии выдался очень приятным и насыщенным. Весьма порадовало отношение сирийцев к путешественникам. Особенно если они «русья»!

Сирийский автостоп

Проснулся я оттого, что рядом с палаткой кто-то ходил. Открыв форточку, удостоверился: мимо меня прошествовали мужские ноги в сандалиях. Развевались полы арабского платья.

Разбудив ребят, я высунулся из палатки и увидел пожилого араба. Это был 60-летний смуглый мужчина с седыми усами, спокойными и добрыми глазами и носом, как у армянского шофера из фильма «Мимино». На мое приветствие «Салям алейкум» он ответил «Алейкум ас-салям» и, протянув какой-то пакет, удалился. В пакете оказались помидоры и уже знакомые нам «турецкие» огурцы.

Через некоторое время, когда мы уже собирали палатку, к нам подошла пожилая женщина – по-видимому, его жена – и, указав на дальний конец сада, жестами пригласила следовать за ней.

Угощение для русских автостопщиков

Он рассказал о себе, пригласил к столу двух сыновей и племянника. В это время девушки увели Надежду. Потом она рассказала, как ее водили по саду, показывали хозяйство и дом. Девушки очень хотели пообщаться, но Надин словарный запас пока был ограничен. Отсутствие слов и понимания она компенсировала улыбкой и кивками. Мы с Евгением занимались примерно тем же. Все остались довольны.

Старший сын хозяина немного говорил по-английски и смог перевести основные вопросы о нашей сущности, стране проживания и цели путешествия, которая формулировалась как «посмотреть арабский мир». Мы уточнили направление на нужную нам трассу, и хозяин подтвердил правильность ночных расчетов.

Угостившись завтраком, попрощались с гостеприимным семейством и вышли на дорогу. Попутный пикап сразу же подкинул нас до указателя на Мансуру.

Евгений продолжал удивляться арабскому гостеприимству и радушию. Действительно, сирийский автостоп превосходил все ожидания! Меняя машины, мы очень быстро продвигались вглубь страны. Дорога была с двумя широкими проезжими частями, хорошим и ровным асфальтом. Вдоль шоссе – бетонный оросительный канал, напоминающий узбекские. В нескольких местах дети купались прямо в нем. Полупустыню сменяли частые поселения, промышленные объекты и, ближе к каналу, небольшие рощицы деревьев. Однажды проехали постамент, на котором стоял МИГ-21 с раскраской сирийских ВВС.

В одной из деревень зашли в продуктовый магазинчик купить бутылку воды. Продавец показал нужную купюру и отсчитал разноцветные монетки сдачи. На каждой красовался портрет президента Башара аль-Асада. По опыту других путешественников было известно, что воровство и обман в Сирии почти невозможны.

В следующем остановленном нами пикапе сидели двое молодых парней, которые, узнав, что мы из России, пришли в неимоверный восторг. Громко сигналя, машина сорвалась с места и стала быстро набирать скорость.

Сосед водителя прямо из окна перелез в кузов. Представившись, он узнал наши имена и, что-то крича и смеясь, стал махать руками проезжающим мимо автомобилистам. Те сигналили в ответ, из некоторых пытались нас сфотографировать на мобильные телефоны. Вскоре к нам плотно прижалось два пикапа с еще десятью молодыми арабами. Ребята махали нам руками, улюлюкали и даже пытались запрыгнуть в наш кузов. Пикапы постоянно обгоняли друг друга и совершали невероятные виражи, отчего вся сцена здорово походила на погоню из голливудского боевика.

Подрезая машину, пытались принудить нашего водителя остановиться. Тот показывал язык и демонстрировал чудеса маневрирования, грозящие серьезным ДТП. Наконец они, обогнав, просто перекрыли двумя машинами дорогу. Вся веселая компания тут же оказалась в нашем кузове, прихватив с собой подушки и матрасы. Похоже, на всех трех пикапах были друзья, которые вместе ехали домой.

Такой шумной и веселой компании не было за девять лет всей моей автостопной практики! Ребята громко пели, хлопали в ладоши и пытались танцевать. Один из них умудрился прямо в кузове встать на руки, и это – на скорости 80–100 км!

На заправке нам купили по банке лимонада. Ребята упрашивали ехать к ним в гости, но, доехав до Мансуры, мы, поблагодарив их, распрощались.

Как только мы вылезли из кузова, нас окружили водители платных транспортных средств. Отмахнувшись от надоедливых таксистов, мы пошли на выезд из поселка.

Мансура, несмотря на громкое название (по-арабски – «Победительница»), – крохотный городок, сравнимый с нашей большой деревней. Т-образный перекресток, где нас высадили, является его центром. Основание, обращенное на юг, – нужная нам дорога на Рассафу. Несколько крохотных магазинчиков и мастерских составляли весь «бизнес-центр». Далее шли жилые дома. Это были одно- или двухэтажные коробочки с широкими воротами для машин. Первый этаж часто занимало «деловое» помещение: кузни, автомастерские, магазин промтоваров… Женщины встречались очень редко, обязательно по две. В основном нам попадались скучающие арабы, с интересом рассматривавшие приезжих людей. Дети привычно галдели «Хэллоу» и «Вэлком», что мне уже порядком поднадоело.

Надежда увидела странный агрегат, напоминающий одновременно холодильник и советские автоматы с газировкой. Прицепленные в углублении с краником миски намекали на его назначение, а подошедшие попить девочки окончательно развеяли все сомнения. Достав пустые бутылки, мы встали в очередь. Вода оказалась сильно охлажденной, довольно мягкой и приятной на вкус. Осушив несколько мисок, не удержался от соблазна и попросил Надежду полить мне на спину.

Похоже, особых проблем с водой здесь не наблюдалось. И неудивительно: где-то рядом течет одна из великих рек!

Мы шли по улице, и я с удивлением замечал, как моя футболка сохнет буквально на глазах! Солнце припекало под 50 по Цельсию. Идти в пустыню прямо сейчас, в полуденный зной, казалось немного экстремально. Завидев за чьим-то домом оливковый сад, решили переждать хотя бы четверть часа. Побросав рюкзаки, присели в тени ближайшего дерева – здесь было градусов на десять «прохладней».

Хамса радушно принимал нас у себя два дня

«Сейчас прогонит!» – успел подумать я, прежде чем он махнул нам рукой.

Вообще благодаря комплекции, округлости лица и особенно белой майке он здорово смахивал на Доцента в известной сцене фильма «Джентльмены удачи». Я бы не сильно удивился, если бы он сейчас изобразил рогатку и сказал: «Пасть порву! Моргала выколю!»

Но вместо этого – жест, явно означавший приглашение.

Увидев нашу растерянность, он сильнее замахал рукой, указывая на дом, и сказал: «Комон!» Потом изобразил круговое движение пальцем: «Колд! Комон!» Это явно означало вентилятор.

Мы неуверенно переглянулись. Принять приглашение означало задержаться минимум на полчаса. С другой стороны, переждать самое пекло было разумно.

Оперативно посовещавшись, мы приняли приглашение.

– Когда Хамса подъехал, я немного испугался, так как не знал возможной реакции хозяина. Да и вид у него внушительный был! Разговор оказался коротким. Когда он жестом позвал – Лёха сказал, что если зовут, надо идти – проявить что-то вроде уважения к хозяину… Ну, и дальше все круто было! – делился потом впечатлениями наш Евгений.

Хамса

Нас провели в просторную комнату, где под потолком крутил лопасти большой вентилятор. Из мебели здесь были лишь шкаф-стенка да комодик с зеркалом. Везде были разбросаны плотные пуфики, а на полу лежал толстый ковер, где все и расположились.

Когда мы вошли, там уже сидело трое молодых мужчин в белоснежных национальных одеждах.

Небольшая часть семейства Хамсы

Поскольку долго мы здесь задерживаться не собирались, через 20 минут встали и попробовали распрощаться. Хамса сразу засуетился, забегал и жестами попросил подождать пять минут. Переглянувшись, мы сели опять. Эти арабы выглядели вполне мирно и внушали доверие.

Через пять минут в комнату вошли женщины, неся подносы с едой. Видимо, это то, что они успели приготовить на скорую руку: яичница с колбасой, куриные котлеты, жареная картошка, хумус, сметана и овощи.

Всё это аккуратно разложили на постеленной поверх ковра клеенке. Хамса протянул нам лаваш и ложки, которые принесли специально для нас. Арабы едят руками: отламывают кусочек лаваша и им берут остальное.

Еще нам принесли крепкий чай. В отличие от Турции его здесь пьют в обычных кружках.

За обедом Хамса окончательно расположил нас к себе, рассказав про свою семью и про жизнь в Мансуре.

Вообще этот поселок получил развитие в связи со стройкой советскими специалистами плотины на крупнейшей в Западной Азии реке. Ну, я без задней мысли и спросил:

Река Евфрат

Хамса посовещался с братьями и ответил, что рядом. Через полчаса перед домом уже стоял белоснежный «КIА». Хамса предложил оставить нам грязные вещи, и, посадив нас в машину, сам с племянником поехал на своем мотоцикле.

Что мне было известно о Евфрате?

Эта река несколько раз упоминается в Библии. Причем сначала как одна из четырех райских рек (см.: Быт. 2: 10–14).

Позже – упоминается с добавлением «великая»: «В этот день заключил Господь завет с Аврамом, сказав: потомству твоему даю Я землю сию, от реки Египетской до великой реки, реки Евфрата» (Быт. 15: 18).

Сами египтяне почти 3 тысячи лет назад дошли до этого места. Они были так шокированы видом великой реки, текущий с севера на юг (а не с юга на север, как Нил), что назвали ее «Перевернутая вода».

Евфрат еще дважды упоминается во Второзаконии (см.: Втор. 1: 7; 11: 24) и один раз в Откровении Иоанна Богослова: «Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат: и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного» (Откр. 16: 12).

Об этом месте Писания и о Евфрате в частности неоднократно говорил Паисий Святогорец: «Когда услышите, что воды Евфрата турки перекрывают в верховьях плотиной и используют их для орошения, тогда знайте, что мы уже вошли в приготовление великой той войны, и таким образом приготовляется путь для 200-милионного войска от восходов солнца, как говорит Откровение».

В исламе с Евфратом тоже связано множество преданий. В частности, есть пророчества, возводимые к Мухаммеду, о том, что, когда Евфрат иссякнет, на дне обнаружатся горы золота. Это приведет к невиданной войне.

Примерно в этом месте, где сейчас находились мы, Евфрат переходил Иаков, спасавшийся от разгневанного Исава. Здесь же форсировал реку и Александр Македонский, переправлявшийся на завоевание Персии.

Мое воображение рисовало Евфрат как мутный поток, текущий по пустыне.

Действительность превзошла все ожидания: величественная голубая река медленно несла свои чистые воды. «Эль-фурат» в переводе так и означает: «медленный, спокойный». Широкий, как Днепр под Киевом.

Нас высадили на покатом берегу, образующем хороший галечный пляж. Метров двадцать можно было пройти в воде по пояс, потом – резкий обрыв.

Вода – чистая. Видимость – до трех метров.

Бодрит. При температуре в пустыне +45 Евфрат со своими +28 как подмосковный источник с купелью в разгар лета.

Хамса сразу же подал пример, заплыв подальше.

Искупавшейся в джинсах и футболке Надежде выдали арабский национальный костюм.

Прогулка по Мансуре

Нам показали местную школу, новенький стадион и на попутном пикапчике отвезли домой.

Все наши грязные вещи к тому времени оказались уже постираны. Предложили переодеться в спортивные костюмы.

Еще один подошедший брат Хамсы говорил по-английски – теперь мы могли свободно общаться.

До вечера мы с интересом наблюдали быт сирийской семьи.

Дом Хамсы, разделенный на женскую и мужскую половины, состоял из нескольких больших комнат. Все окна выходили во внутренний дворик. Маленький оливковый сад окружала невысокая каменная стена. Душ находился в пристройке к дому. Прочие удобства – в дальнем углу сада.

Видно было, что Хамса гордится своим хозяйством. Для сирийской деревни это очень зажиточный особняк.

Большая семья, состоящая из нескольких малых, дружно живет под одной крышей. Молодые женщины выполняют общую работу по хозяйству. Пожилые присматривают за детьми. Для них тут специальная комната. Сколько там ползает детишек, я так и не смог сосчитать.

Старшие братья Хамсы – на заработках в Италии, трудятся на строительстве.

Хамса расспрашивает нас, интересуется жизнью в России. Нашим образованием. Ему очень нравятся профессии медика и учителя. Узнав, что я служил в армии в звании офицера, родственники Хамсы одобрительно кивают – к русской армии здесь относятся с очень большим уважением.

Когда стемнело, нас вывели во внутренний двор и усадили вокруг ковра. Вообще-то женщины должны есть отдельно после мужчин, но для Надежды сделали исключение: она гость.

Честно говоря, сложно описать, что было дальше. Подобное угощение у нас может быть только на очень-очень хорошей свадьбе. На огромном подносе внесли гору плова с миндалем и перцем. По краям лежали пять зажаренных куриц. Более мелкие блюда типа бараньих ребрышек и шашлыка не поддаются пересчету. И яйца, и творог, и мясо – всё было свое, домашнее.

К чаю подавались какие-то восточные сладости. Евгений, как Вини-Пух, развалился на пуфиках: «Я так никогда не ел!»

Допоздна мы сидели во дворе, любуясь ночным южным небом с мириадами звезд. Постелили нам в той же комнате, где состоялось знакомство.

К сожалению, нам нужно было продолжать путь.

Побратим Сергиева Посада

Попрощавшись с гостеприимным семейством Хамсы, мы пошли из поселка. Дойдя до таблички с указанием следующих по трассе населенных пунктов, расположенной на выезде, решили стопить возле: какая-никакая, но тень. Обычная такая табличка: белые буквы на синем фоне, но все четыре надписи выполнены вязью. О том, что дорожные указатели в глубине Сирии – только на арабском, что является серьезной проблемой для путешественников, передвигающихся по стране самостоятельно, уже приходилось слышать. По счастью, наша «самоходная» девушка умела читать вязь! Поморщив лобик, Надежда по буквам прочла: «Ал-Расафатун – 21 км». Теперь мы окончательно уверились, что с нашей Надеждой – не пропадем!

Дорога, уходящая в пустыню, сама была пустынна, и в течение 15–20 минут мы плавились, прячась в тени указателя, которой на троих не хватало. Вдруг из ближайшей бедуинской лачуги к нам засеменило малолетнее чудо: девчушке в поношенном ситцевом платьице было года четыре, и при этом она тащила за руку еще более юную сестренку. Губы и частично щеки девочек были перемазаны малиновой помадой, видимо, «для красоты». Настоящее удивление у нас вызвала цель прихода детей: нам протянули двухлитровую бутылку воды со льдом!

Девочки с бутылкой воды

Сирийская пустыня не является пустыней в нашем привычном понимании. Несколько лет назад мне пришлось дважды пересекать узбекский Кара-Корум по пути из Бухары в Хиву и назад. Там встречались крупные барханы, и в некоторых местах песочные волны накатывались на асфальт.

Здесь же то и дело попадались небольшие бедуинские селения, окруженные зелеными грядками, а то и целыми полями. В самой каменистой пустыне колючие травы мы видели повсеместно.

Небольшой отрезок пути миновали очень быстро и, попрощавшись с водителем, выгрузились напротив невысокого холма, на котором возвышались крепостные стены.

Сегодня этот отрезок пути кажется небольшим. Его можно проехать на машине за полчаса. А когда-то все эти 20 километров были политы мученической кровью. И, наверное, этот путь казался вечностью. Но шедший по нему претерпел до конца.

Рассафа

Как большинство древних поселений, Рассафа развивалась за счет торговли, находясь на оживленном караванном пути. Загадка города – в том, что он не похож на оазис, и сколь-нибудь крупных источников в этой части пустыни не наблюдается.

Через эти места прошла армия Александра Македонского. При Тигране Великом город становится частью Армянского царства, но вскоре в составе провинции Сирия переходит под власть Рима. Император Диоклетиан укреплял город как один из пограничных форпостов на востоке Римской империи. Его преемник Максимиан, по совету своих полководцев Сергия и Вакха, назначил правителем этих земель некоего Антиоха, который в скором времени прослыл жесточайшим гонителем христиан. Спустя некоторое время Сергий и Вакх, сами тайные христиане, попали в немилость и в оковах были отосланы к Антиоху. Вот как об этом пишет в Минеях святитель Димитрий Ростовский: «Царь думал, что они устрашатся его лютости, молва о которой разнеслась по всей империи, и в то же время постыдятся быть во власти того, кто прежде был почти рабом их и, таким образом, из-за страха и стыда отрекутся от Христа».

Древние развалины Рассафы

«После сего Антиох, разгневавшись… повелел обуть его в железные сапоги с острыми и длинными гвоздями на подошве, кои пронзали ноги святого. В такой обуви Антиох велел гнать Сергия пред своею колесницею… в город Розафу» – вот те самые 20 километров, что мы проехали на машине!

Здесь воин Сергий был усечен мечом, став одним из последних христианских мучеников Римской империи. Следующий император – Константин Великий – прекратил гонения.

Со временем Рассафа стала местом паломничества со всего христианского мира. Население быстро росло.

Византийский император Анастасий, ведя войну на востоке, переименовал город в Сергиополис. Для длительной обороны устроили подземные резервуары для воды, а новые стены из белого камня поражали современников своим ослепительным блеском на солнце.

Автор на фоне развалин Рассафы

Юстиниан Великий еще более укрепил город, находящийся в пограничной области, которая к этому времени уже начинает страдать от постоянных набегов персов. Прокопий Кесарийский в «Войне с персами» упоминает о письме, что персидский царь Хосров I отправил епископу Сергиополиса: «Послав в подвластный римлянам город Сергиополь, названный так в честь прославленного святого Сергия… он предложил тамошнему епископу Кандиду выкупить у него за два кентинария двенадцать тысяч пленных».

Это письмо свидетельствует о богатстве и значении города. Польстившись на это богатство, Хосров подступил к стенам Сергиополиса. Получив от жителей огромный выкуп, перс не удовлетворился им и потребовал знаменитую серебряную раку Сергия. В момент, когда Хосров уже решил штурмовать город, на стенах явилось великое число хорошо вооруженных воинов, готовых к бою. Хосров понял, что это чудо творит мученик, и, пораженный страхом, бежал с войском от города.

И всё же постоянные набеги опустошали местность. Анклав Сергиополиса, оказавшись на самом востоке Византийской империи в окружении врагов, испытывал постоянный отток населения. В конце концов все христиане покинулди город.

На этом можно было бы завершить историю, но почти через 1000 лет в далекой северной стране родится мальчик, который с детства захочет стать монахом. Мальчик вырастет и станет Игуменом Земли Русской, будучи при пострижении нареченным в честь воина-мученика Сергия.

Древние развалины Рассафы

Поднявшись на холм, сквозь проломы в стене мы опять попадаем в другую реальность.

(Продолжение следует)