ПРАВОСЛАВИЕ.RU


 Rambler's Top100

Глаголъ № 8,  2002 к предыдущей статьек следующей статье
 pro et contra 
ВСЕ ЛИ ОТНОСИТЕЛЬНО?

Современный релятивизм

«Долго ли будете вы уклоняться
от соблюдения заповедей Моих и законов Моих?»

(Исх.16,28)

«Все ценности и нормы относительны», - вслед за Ницше и Марксом, классиками морального релятивизма, повторяют многие наши учителя и преподаватели, даже не отдавая себе отчета в том, что следует из их слов.

При этом исходят они из несомненной реальности - реальности относительной нравственности житейских поступков и поведения человека.

По происхождению слово «нрав» восходит к исконно русскому норов. Это как нельзя лучше свидетельствует о том, что слова «нрав», «нравственность» описывают эмоционально-психический склад человека, который отнюдь не постоянен и невсегда может оцениваться положительно. «Норов» или «нрав» человека нередко бывает вспыльчив, угрюм, жесток и т.д. За понятием же «мораль» прочно закрепилось значение нравов, прошедших этическую оценку, как приемлемых (должных, добрых), так и неприемлемых (недолжных, злых) для общества.

В схематичном представлении каждый поступок человека является результатом постоянного взаимодействия (включая и противоборство) его нрава и моральных норм. «Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7, 18-19). Беспредельно разнообразны проявления этого взаимодействия, они определяются многообразием характеров, ситуаций, эмоциональных состояний и составляют собою многогранную реальность нравственных отношений. Исходное многообразие нравственной реальности и фиксируется в этике понятием «относительности», вполне уместным при таком подходе. Но правомерно ли переносить это понятие с уровня многообразия проявления нравственных отношений дальше - на уровень моральных норм и принципов? Можно ли говорить, например, об относительности Библейского Декалога (Десять заповедей Моисея), которому свыше 3000 лет. Он принят разными народами, придерживающимися разных духовных традиций, как основа нравственной жизни. Сама история культурных сообществ неоспоримо свидетельствует, что существует фундаментальное единообразие в главнейших моральных универсалиях, а удивительное разнообразие культур и духовных традиций с этической точки зрения отличается поразительным согласием между собою в важнейшем и принципиальном. Современные исследователи приходят к заключению, что «индивиды и культуры не очень глубоко различаются в отношении того, что они считают конечными этическими ценностями». К абсолютным этическим ценностям относятся милосердие, забота, сочувствие, спасение жизни.

Независимо от того, на каком континенте работает, в какой стране живет человек, несмотря на временное и пространственное отдаление людей и их культурно-национальные различия, фундаментальные ценности жизни и милосердия принимаются всеми. Надо сказать, что именно эти ценности являются центральными и определяющими для морали, определяют такие ее принципиальные особенности как универсальность, абсолютность и всеобщность.

Напомним один пример, подтверждающий сказанное выше. В Токио в 1998 году проходил Всемирный Международный конгресс по биоэтике. На нем была поставлена задача - возможно ли все-таки определить некие общие и принимаемые всеми странами и народами нравственные принципы, которые должны регулировать научную, в частности медицинскую деятельность? Если встать на точку зрения классического релятивизма - это невозможно по определению. Однако опыт реальной работы доказывает обратное. Вот принципы, единодушно одобренные конгрессом в Токио, - «не навреди», принцип автономии личности, принцип справедливости и принцип «твори благо».

Кому не известно, что на протяжении не только жизни, но даже одного только дня один человек способен совершить самые разные действия - достойные и недостойные, низкие и великие, справедливые и несправедливые. Вот эта то, как правило, всегда несовершенная «материя» человеческого поведения и рассматривается релятивистами как реальность, единственно значимая для человека. Релятивизм (от лат. relativus) утверждает произвольность нравственных ценностей, изменчивость норм и стандартов человеческого поведения, их обусловленность меняющимся миром и обстоятельствами жизни.

Если принять это за непреложную истину, то подлинный духовно-нравственный мир - реальность истинных христианских ценностей - любви, добра, мира и милосердия, лишается не только своего абсолютного значения, но и самого права на существование. Парадоксальность подобной веры поражает в особенности, когда ее придерживаются учителя. Ведь именно им должна быть очевидна жизненная истинность моральных ценностей, без которых, если и возможно выдрессировать животное, то человека уж никак не воспитать.


«Не извращай закона»
(Втор.16,19)

Достаточно всего лишь представить себе последовательное существование нескольких поколений людей, совершенно лишенных веры в нравственные абсолюты, чтобы ясно осознать тупиковость и безысходность подобного существования для человеческой цивилизации. Если все же допустить ее существование, то следует признать, что применить определение «человеческая» к ней будет уже нельзя. Это прекрасно понимал Ницше, когда называл будущее звероподобное состояние «белокурых бестий» сверхчеловеческим существованием. Современный американский релятивист Ричард Рорти в своей работе «Релятивизм: найденное и сделанное» четко и прямо определяет исповедуемое им кредо: «... Прагматисты исходят из Дарвинова описания человеческих существ как неких животных, которые стараются как можно лучше приспособиться к окружающей среде, совладать с нею, стараются создать такие инструменты, которые бы позволяли испытывать как можно больше удовольствий и как можно меньше страданий». Как можно больше удовольствий, как можно больше пользы и выгоды, как можно больше удовлетворения эгоистических желаний. Вот почему по его мнению «выгоды современной астрономии и космонавтики перевешивают преимущества христианского фундаментализма».

Именно истины христианского фундаментализма не дают покоя современным релятивистам. Ведь ради сокрушения христианской этики он и был придуман. Если в марксизме речи об относительности нравственных начал жизни велись исподволь, под прикрытием пышных одежд якобы объективного(!) и научного(!) исследования истории, учета меняющихся классовых потребностей и интересов, то Ницше и не думает скрывать подлинные задачи релятивизма. Они вовсе не направлены на то, чтобы независимо исследовать существующие ценности, осмыслить их и систематизировать, создать их перечень или каталог. Подлинная цель релятивизма - собрать все, что противостоит традиционной идеалистической этике и духу христианской морали, чтобы их основательно дискредитировать, лишить их доверия, очернить и по возможности разрушить. «Странствуя по многим областям и утонченных и грубых моралей, господствовавших до сих пор или еще нынче господствующих на земле, я постоянно наталкивался на правильное совместное повторение и взаимную связь известных черт - пока наконец, мне не предстали два основных типа и одно основное различие между ними. Есть мораль господ и мораль рабов».

Мораль господ противостоит морали рабов. «Рим против Иудеи, Иудея против Рима» - до сих пор не было события более великого, чем эта борьба, эта постановка вопроса, это смертельное потивостояние». Ценность сострадания и мораль сострадания должны быть обесценены. Ницше рассматривает «мораль как болезнь». Вера в нее, уверен он, пошатнется при выявлении знания условий и обстоятельств, из которых она произросла. Из чего же? Из превращения слабости в заслугу, бессилия - в доброту, трусливую подлость в смирение и т.д. и т.п. Мораль - симптом вырождения и должна быть отвергнута имморализмом борьбы за власть и господство, имморализмом физиологических (природных) потребностей и интересов.

После смерти Ницше, скончавшегося, как известно, в 1900 году, накал страстей вокруг теории атеистического релятивизма несколько снижается. На удивление мало нового появилось в базе данных аргументов. Причем все новое - всего лишь более или менее безголосые перепевки главного, сделанного всемирно известным немецким имморалистом. Самые шокирующие утверждения постницшеанских европейских философов и американских релятивистов, что «моральный выбор - это не выбор между абсолютно правильным и абсолютно ложным, а всегда лишь компромисс между конкурирующими принципами» и вообще «нет ничего абсолютно правильного или абсолютно неправильного». Есть одна лишь относительность правильного и неправильного. Безаппеляционость Ницше сменяется у них и смягчается готовностью на любой компромисс. Границы между добром и злом все больше размываются, нет и не должно быть никакой борьбы между ними в каждом человеке, в каждой душе. Индифферентность, равнодушие, безучастность, безразличие - молчаливый компромисс со злом. Возведение этого молчаливого компромисса со злом в ранг «новой» нормы - вовсе не норма морали, а стандарт релятивистского аморализма.


Закон Господа совершен, укрепляет душу;
откровение Господа верно, умудряет простых.
Повеления Господа праведны, веселят сердце;
заповедь Господа светла, просвещает очи
(Пс.18,8,9)

Попытки современного релятивизма нейтрализовать зло, путем все более далеко идущих компромиссов и соглашений, устраняет границы, разделяющие зло и добро, неблагоразумие и благоразумие, подлость и доблесть, предательство и подвиг. Возможно ли это? Куда может привести людей осуществление трагической возможности разрыва благодатной связи души с небесными источниками добродетели и духовных совершенств? «И сказал Он им: «остерегайтесь всякой неправды»» (Сир.17,12). Одна из самых зловещих неправд релятивизма - нивелирование добра и зла; выработка многочисленных операций и приемов достижения анемии, онемения сердца. Ибо лишь добившись сердечного бесчувствия, можно обеспечить повседневное торжество выгоды и целесообразности, расчета и пользы, удовольствия и интересов.

Можно ли и как противостоять молчаливому соглашательству релятивизма? Что же делать?


«Но вы, дети мои, крепитесь и мужественно стойте в законе»
(1Мак.2,64)

В чем состоит этот закон? «Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гал.5,14).

Нет ничего более абсолютного и непреложного нежели эта идеальная реальность нравственного закона и заповедей Божиих.

В чем же заключается ее абсолютность и почему она не может быть относительной по своей сущности? Потому что ее уничтожение было бы равнозначно уничтожению мира, общества и человека. Она реальнее, чем что либо иное, за ней многотысячелетняя история укрепления душ; умудрения простых людей; веселия сердец; просвещения очей.


(Эта статья представляет собой фрагмент готовящейся к печати брошюры «Идолы атеизма»)

И.В.Силуянова,
доктор философских наук,
профессор Российского государственного
медицинского университета
Rambler's Top100 TopList
  ПРАВОСЛАВИЕ.RU