Общеизвестно, что алфавит как знаковая система является фундаментом любой культуры. Не случайно поэтому, что большевики, создавая новую, «пролетарскую» культуру, первым делом поспешили «исправить» азбуку и орфографию.

Декрет Совнаркома «О введении новой орфографии» вышел 10 октября 1918 года, а 13 октября был опубликован в Известиях Всероссийского центрального исполнительного комитета Советов (первая редакция декрета печаталась в газете «Известия» от 23 декабря 1917 года). Он был подписан замнаркома просвещения М. Покровским и управделами совнаркома В. Бонч-Бруевичем. Декрет устанавливал новые правила правописания, разработанные Народным комиссариатом просвещения, в соответствии с которыми:

1. исключались буквы «ять», «фита», «ер», I («и десятиричное»), а также de facto - «ижица», не упомянутая в декрете;
2. в родительном падеже прилагательных, причастий и местоимений -АГО, -ЯГО заменялось на -ОГО, -ЕГО (напр., глупаго - глупого), в именительном и винительном множественного числа женского и среднего родов -ЫЯ, -ИЯ - на -ЫЕ, -ИЕ (пустыя - пустые);
3. ОНЕ заменялось на ОНИ; ЕЯ - на ЕЕ и проч.

Согласно Декрету, «все правительственные издания, периодические (газеты и журналы) и непериодические (научные труды, сборники и т.п.), все документы и бумаги должны с 15-го октября 1918 г. печататься согласно при сем прилагаемому новому правописанию».

На протяжении своей истории русское письмо непрерывно развивалось, а с начала XVIII века - на уровне государственных реформ. Это были: Петровская реформа 1707-10 годов, три небольших реформы Академии наук (1735, 1738, 1758) и наконец, советская реформа 1917-18 годов. Идея реформы орфографии обсуждалась в научных кругах задолго до 17 года, но не разделялась многими учеными. В 1912 году были даже приняты «Постановления орфографической подкомиссии» с проектом изменений правописания, не получившие, однако, государственного утверждения. Научные дискуссии разрешила революция.

Реформа проводилась жестко и кардинально. Чтобы преодолеть сопротивление частных издательств, из многих типографий были изъяты наборные литеры с «ять» и «твердым знаком». Это привело к тому, что в течение нескольких лет после революции внутри слов вместо твердого знака применялся апостроф. Сразу возникли и другие сложности, в частности совпадение омонимов, от чего все языки стараются избавиться (ср. напр. франц. ver - vers - verre - vert: разные слова, совпадающие по звучанию). Так, советское «миру мир» (заимствованное из богослужебного «мира мiрови у Господа просим») поражает своей бессмысленностью. Все дело в том, что первый «мiръ» - «земля, вселенная»; второй «миръ» - «согласие, единодушие, дружба». А есть еще «миропомазание», при котором, по словам Ильина, «не помазуют ни вселенной, ни покоем».

Иван Александрович Ильин в своей статье «О русской орфографии» подробно исследовал новые правила и возникающие из-за них двусмысленности. Недаром, видимо, Марина Цветаева до конца жизни писала в старой орфографии. Впрочем, как отмечает В.А. Истрин в своей книге «1100 лет славянской азбуки» (1963), «наиболее непримиримые враги советского строя не признавали новой орфографии вплоть до настоящего времени». Что касается заграницы, то почти все эмигрантские издания долгое время, а некоторые и до сих пор, печатались в старой орфографии.

Большевистская реформа орфографии стала зримым проявлением ломки культуры и приспособления грамоты для нужд рабочего класса. Реформа шла в одном русле с требованием «сбросить Пушкина с корабля современности».