Чтобы в мире не оскудела любовь. Часть 2

Сезам, откройся!

Ну, что ж… Вот мы и оказались перед последней дверью. Ненависть деструктивна. А можно ли прийти через ненависть к Богу? Конечно, нет. Бог есть Любовь. Поэтому путь к Нему – это путь любви, а не ненависти к ближним. Значит, человек таким образом отрывается от Бога! Человек как образ Божий не может сформироваться без любви. Прежде всего, к самым близким и родным людям: отцу и матери, братьям и сестрам, дедушкам и бабушкам. Эти ростки любви заложены в каждом из нас. Многие женщины, у которых была возможность приложить новорожденного к груди и какое-то время побыть наедине с младенцем сразу после родов, говорят о том, что в эти минуты происходит нечто особенное, таинственное, трудно выразимое словами. Это не просто первое знакомство с ребенком, а некая встреча. Встреча родных людей, которые давно уже знают друг друга и вот наконец – увидели… Причем не только мать, но и ребенок участвует в этом сознательно. В последнее время ученые нашли даже научное обоснование данного феномена. Конечно, они, как всегда, стремятся дать материалистическое объяснение происходящему, игнорируя духовные факторы. Но, с другой стороны, интересно, что в природе ребенка действительно заложено Богом такое особое психофизиологическое состояние, которое позволяет этой встрече с матерью осуществиться. Дело в том, что в процессе родов в крови матери и младенца резко возрастает уровень стрессовых гормонов – адреналина и норадреналина. Соответственно, организм малыша активизируется, и поэтому примерно первые 40 минут после рождения он не спит, а находится в состоянии «спокойной настороженности». Потом это пройдет, и младенец будет почти все время спать. А вот в первые 40 минут в этом особом состоянии у него как раз и имеется самая благоприятная возможность для установления контакта с матерью «глаза в глаза». Установление такого контакта чрезвычайно важно для формирования эмоциональной привязанности. Между матерью и ребенком устанавливаются особые отношения безграничного доверия и полного принятия, когда отсутствуют барьеры, существующие даже между очень близкими людьми. Это взаимопонимание без слов, ничем не сдерживаемая нежность. Нет преград между тобой и другим… (Порой подобное ощущение возникает при «любви с первого взгляда»: только познакомились, а кажется, что знаете друг друга всю жизнь. И уже невозможно себе представить жизни без этого человека. Потом, правда, зачастую нас поджидает разочарование…)

Постепенно выпрастываясь из пелены младенческого эгоцентризма, маленький ребенок учится сперва просто замечать, а после и любить остальных членов семьи. Чем духовно взрослей и развитей человек, тем больше его сердце готово вместить любви к ближним и дальним, своим и чужим. В воспоминаниях о благодатных старцах и старицах лейтмотивом неизменно звучит: это была сама любовь. Людей, впервые приходивших к ним, они встречали как родных. А порой незримая связь, основанная на любви, может установиться и с животными. У святых – так даже с дикими, свирепыми зверями, ибо «совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4: 18).

В глобалистской же утопии, важнейшей составной частью которой является ювенальная юстиция, позволяющая массово отрывать детей от родителей и воспитывать их так, как необходимо строителям «прекрасного нового мира», все наоборот. Культивируются потребительство и эгоизм, которые всегда идут рука об руку с подлостью, предательством и жестокостью. Под разглагольствования о приоритете прав человека насаждается отношение к людям, как к скотам. Открываются шлюзы для самого разнузданного, неистового разврата, высокие понятия осмеиваются, а низменные интересы старательно подпитываются с самого юного возраста. Что это, как не попытка лишить человека образа Божия, лишить привязанности и любви?

Если посмотреть на ювенальную юстицию под этим углом, то тогда уже не покажется абсурдным тот факт, что на Западе детей могут отнять под предлогом «удушающей материнской любви». История Натальи Захаровой и ее дочери, которая именно по такому вердикту была вырвана у любящей матери и отправлена в приют, а затем в приемную семью, не единична. Судья, рассматривавшая это дело, по ее собственному признанию, в девяти случаях из десяти отнимает детей у родителей не из-за жестокого обращения, а, наоборот, из-за их чрезмерной любви, поскольку она, любовь, якобы тормозит развитие ребенка. И она такая не одна! С нелегкой руки французского психоаналитика Франсуазы Кушар, написавшей работу под мрачным названием «Материнское захватничество и жестокость», это самое «захватничество» стало сейчас одним из серьезнейших обвинений, которое только можно предъявить матерям. «Вот мрачная истина, кроющаяся за декларируемой идеальной материнской преданностью своим детям, – читаем в книге других психоаналитиков, Каролин Эльячефф и Натали Эйниш. – Она проявляется иногда как фантом, порожденный воображением: за криком любви женщин, одержимых материнскими чувствами (“Невозможно слишком любить детей!”), пробивается воинственный клич женщин, жаждущих обрести объект обожания, объект для полного сращения в любви, для бесконечного заманивания, беспредельного обладания и взаимопоглощения» (Эльячефф Каролин, Эйниш Натали. Дочки-матери. М., 2006. С. 30–31).

«Психоаналитики, – говорится в той же книге (которая для людей чувствительных и не подготовленных к встрече лицом к лицу с апологетикой «прекрасного нового мира» может оказаться слишком сильным ударом по нервам), – оспаривают материнскую любовь как безусловную ценность. Отвечая своим слушателям, Б. Беттельгейм (один из столпов данного направления, которое как раз и положено в основу работы с семьей в рамках «ювенальных технологий»! – Т.Ш.) мог бы процитировать Ференци: “Если дети в нежном возрасте получают больше любви, чем им нужно, или не в той форме, которая им необходима, это может иметь столь же патогенные последствия, как и недостаток любви”» (Там же. С. 420).

А другой представитель аналитической школы, Сибилл Биркхойзер-Оэри, идет в своих объяснениях еще дальше: «Поскольку в нашей христианской культуре эрос остался на недоразвитом, варварском уровне… Юнг считал, что женщина с негативным отношением к матери, с негативным материнским комплексом имеет, по всей видимости, значительно больше шансов достичь высокого уровня осознанности. Это объясняется тем, что внутреннее психологическое состояние побуждает ее фундаментально пересмотреть свою феминную сущность. Можно утверждать, что она не сможет быть полноценной женщиной, пока не достигнет необходимого уровня осознания» (см.: Биркхойзер-Оэри Сибилл. Мать: архетипический образ в волшебной сказке. Когито-центр, 2006).

А ведь в современном мире, где царствует эгоизм, только еще, пожалуй, матери любят детей больше, чем себя! «Просто любить кого-то – это еще мало. Надо любить человека больше, чем самого себя, – говорил старец Паисий Святогорец. – Мать любит своих детей больше, чем себя. Для того чтобы накормить детей, она остается голодной. Однако радость, которую она испытывает, больше той радости, которую испытывают ее дети. Малыши питаются плотски, а мать – духовно. Они испытывают чувственный вкус пищи, тогда как она радуется духовным радованием» (Паисий Святогорец. Слова. Т. 6: Семейная жизнь. М., 2008. С. 85).

Даже сам процесс кормления младенца имеет глубокий символический смысл. Думается, Бог не случайно устроил, что мать питает малыша грудным молоком – то есть фактически собой, своими живительными соками. Это зримое выражение таинственной связи ребенка с матерью и ее жертвенной любви, того, что в этой любви она отдает ребенку себя.

И именно этот, для многих последний, оплот любви сейчас усиленно разрушают и дискредитируют. Образ Ужасной матери прямо-таки витает в воздухе. В лучшем случае она ничего не умеет – полная дуреха, на грани умственной отсталости. А в последние пару лет на волне борьбы с «насилием в семье» все чаще и чаще слово «мать» ассоциируется со словами «изверг» и «садистка». Старец Паисий подчеркивал, что мать сама останется голодной, но детей накормит. И все мы видели и слышали массу таких историй. (А порой и сами были их участниками.) Но в СМИ популярно другое. Уже чуть ли не каждый подросток знает, что при голодоморе или в блокаду матери ели детей. И что это было достаточно массовое явление! А в чем обвиняют подросшие детки матерей, которые пытаются удержать их от чего-то дурного? Тут и гадать нечего: естественно, в материнском эгоизме. («Ну да, ты же всегда права, всегда хочешь настоять на своем!») Кормление грудью тоже, кстати, может сейчас пропагандироваться в весьма специфическом, если не сказать кощунственном, ракурсе: дескать, это приносит женщине сексуальное удовольствие. И, наконец, даже сама материнская любовь в мире перевернутых координат уже не добродетель, а грех, за который суд, стоящий на страже прав ребенка, постановляет этого ребенка у мамы отобрать!

О сатанизме необязательно объявлять открыто. Можно просто попытаться задать такую систему «ценностей», в которой на место добра будет поставлено зло, произвести ценностный переворот, революцию. И люди будут служить бесам, сами, может быть, того не подозревая и даже веря, что делают благое дело.

Очень показательно, что обвинение в патологической, захватнической любви было предъявлено задолго до современных французских психоаналитиков в революционной Франции королеве Марии-Антуанетте, супруге Людовика XVI. Ее тоже разлучили с ребенком – восьмилетним дофином Людовиком-Карлом, на память о котором у Марии-Антуанетты остались лишь его портрет и локон, спрятанный в детской перчатке. Общество, правда, еще мыслило достаточно традиционно и при всей своей увлеченности идеями свободы не было готово порицать горячую материнскую любовь, поскольку она якобы тормозит развитие ребенка, лишая его свободы самовыражения и индивидуальности. Мать, беззаветно любящая своих детей, тогда еще была общепризнанным идеалом. Поэтому Марии-Антуанетте «впаяли» инцест. Королева, до последней минуты своей жизни сохранявшая достоинство, не унизилась до оправданий. А когда на суде ее спросили, почему она молчит, Мария-Антуанетта произнесла: «Если я не отвечаю, то лишь потому, что сама природа отказывается отвечать на подобные гнусные обвинения в адрес матери. Я призываю всех, кто может, явиться сюда». По залу прокатился ропот, заседание суда было прервано.

Как, однако, все неслучайно! Скользя по поверхности жизни, мы обычно даже не подозреваем, насколько глубокие – и исторические, и духовные – корни имеют самые, казалось бы, новомодные тенденции и явления. Очень по-ювенальному поступили и с несчастным маленьким наследником престола. Оторвав его от матери, деятели Революционного трибунала быстро сломили волю ребенка и заставили дать показания, которыми потом козыряли в суде. Сохранились записи нескольких сбивчивых рассказов, подписанных неумелой детской рукой. Мальчик признался, что мать брала его несколько раз к себе в постель. Происходило это во время заточения в Тампле, когда, как нетрудно догадаться, ребенку было страшно, одиноко и, наверное, холодно. А, может быть (и даже наверняка!), снились страшные сны. Но если задаться целью обвинить человека, то практически любой его поступок и мотив легко истолковать превратно.

Бывшего принца отдали в приемную семью к сапожнику-якобинцу Симону. Прожил он там, правда, недолго. Члены революционного Конвента, приходившие навестить Людовика-Карла, отмечали вялость и апатичность мальчика. Он стал молчаливым на грани немоты, был крайне физически истощен и вскоре умер. Что, впрочем, неудивительно после таких страшных моральных истязаний и такого страшного, пусть и невольного предательства. Это ведь только при «легкости в мыслях необыкновенной» или при том, что когда-то называлось «моральным помешательством», можно отстаивать право ребенка доносить на своих родителей и не задумываться о том, какие муки совести ему придется испытать впоследствии. И как он будет с этими муками жить.

Все, даже неверующие, знают заповедь «чти отца твоего и матерь твою». (Не потому ли, чтобы на Страшном суде никто не смог бы оправдываться своим неведением в этом плане?) Но до многих, в том числе и среди православных, не доходит, что значит «чти любых». Всегда слышишь очень похожие возражения, из которых следует, что почитать можно только хороших родителей (читай: чуть ли не идеальных). А ведь по заповеди почитание ничем не обусловлено, кроме одного единственного обстоятельства: самого факта рождения от этих людей. Почему? Да потому что никто на Земле не может сделать для человека того же, что сделали кровные родители: через них Бог дал ему жизнь и «путевку в вечность». Это несоизмеримо ни с чем, ни с какими прочими условиями и обстоятельствами. И дело не в том, что воспитание или хорошее обращение с ребенком не важны. Очень даже важны, о чем я и сама пишу на протяжении многих лет. Но если бы человек не родился, то и воспитывать было бы некого. Однако людьми, которые хотят «идти в ногу со временем», все дальше и дальше отходящим от религиозного мировосприятия жизни, такие объяснения не воспринимаются. Если во главу угла поставлено то, что «здесь и сейчас», а жизнь за гробом – некая абстракция или вообще выдумки для дураков, то ценность кровных родителей оказывается под большим вопросом. Тогда, действительно, на первый план выходят наши претензии и их недостатки. И рано или поздно мы дозреем до мысли о том, что почитать можно только тех, кто достоин нашего почитания.

Не до всех доходит (надеюсь, пока!) и то, что на родителей нельзя доносить. Что само создание такой службы, куда ребенок может пожаловаться на родных, «ущемляющих его права», глубоко аморально. Если бы в обществе было понимание того, какой страшный грех – нарушение пятой заповеди, то не пришлось бы столько времени ломать копья, доказывая, чем опасна ювенальная юстиция и почему не надо ее внедрять. Хватило бы одного единственного аргумента про доносы детей на родителей. Даже излишне было бы добавление, что такая «защита прав» способствует лишь одному: чтобы как можно больше душ отправилось в ад.

«Если и мать забудет тебя, то Бог не забудет тебя»

Легко представить себе вопрос: «А если мать действительно изверг?»

Что ж, и такое бывает. Хотя гораздо реже, чем нас уверяют падкие на страшилки СМИ и проникнутая дешевым фрейдизмом масс-культура. Я, например, повидала на своем веку очень много матерей. И среди них было немало женщин с, мягко говоря, сложным характером – ведь трудные дети нередко бывают именно у трудных родителей. Однако с матерями-извергами ни разу не сталкивалась! Это настолько глубокое повреждение самой природы материнства, что даже у тяжело психически больных встречается редко. Разумеется, в тех случаях, когда речь идет действительно о зверствах, ребенка и вправду лучше изолировать. Но это должно быть редким, редчайшим исключением, а не привычной практикой. Если действительно желать блага ребенку, нужно сделать все возможное, чтобы наставить оступившуюся мать на путь истинный, вернуть ее к нормальной жизни. Нас уверяют, что именно так и будет, надо лишь создать ЮЮ. Но невозможно идти одновременно в противоположных направлениях. Нельзя оздоровить обстановку, пропагандируя жестокость, разнузданность и прочие пороки. Садизм матери – тяжелейшая патология. Но он же не возникает просто так, с бухты барахты. Происходит распад личности, спровоцированный какими-то факторами: беспробудным пьянством, наркоманией, душевной болезнью. Значит, если хотеть помочь, надо пытаться эти факторы устранить. Но именно этого как раз и не происходит! Право на патологию старательно охраняется. Неадекватные люди лишены помощи, потому что они не осознают своих проблем, считают себя здоровыми и не хотят лечиться. А принудительное лечение запрещено, и апологеты ЮЮ используют все возможные рычаги влияния, чтобы блокировать попытки восстановить нормальный порядок вещей, согласно которому вор должен сидеть в тюрьме, больной – получать медицинскую помощь, а ребенок – жить в родной семье и чтобы ему даже в страшном сне не могли присниться люди, вламывающиеся в дом и забирающие его в приют.

Но ведь и самая плохая мать все равно мать. И ребенок в глубине души все равно тоскует по ней и хочет верить, что когда-нибудь она «исправится». Если этого не происходит, в сердце остается незаживающая рана. С годами она, конечно, может зарубцеваться, иначе невозможно жить, настолько больно и обидно, когда мать тебя не любит. Но в любой момент (и это непредсказуемо) рана может открыться вновь. И облегчить сердечную боль способна лишь жалость. Мать, не любящая свое дитя, глубоко несчастна. Что бы она о себе ни воображала. Это такая глубокая ущербность, такое страшное «окамененное нечувствие», что не приведи Господь кому бы то ни было оказаться на ее месте. Поэтому, чтобы раненое сердце нелюбимого сына или дочери не окаменело в ответ, за такую мать им, конечно, надо молиться. Надо стараться видеть в ней страдающего человека, прощать обиды и, как ни тяжело, все равно благодарить. Это и есть благородство, которого сейчас так катастрофически не хватает в современной жизни, поднимающей на щит эгоизм и предательство.

В детстве так реагировать на обиды, причиняемые самым близким человеком, бывает неимоверно трудно, потому что ребенок, лишенный материнской любви, чувствует себя полностью беззащитным. Он слаб, уязвим и беспомощен. Чтобы пожалеть, нужно иметь много сил, а у него их нет. Но, взрослея и, главное, укрепляясь в вере, человек обретает душевные силы, необходимые для исполнения пятой заповеди в таких нелегких условиях.

В начале 2000-х годов издавалась очень хорошая православная газета «Как жить», почти вся состоявшая из писем читателей. В одном из номеров было опубликовано письмо священника, который подписался просто как протоирей Александр, без фамилии. В нем он рассказывал про свое страшное детство, проведенное сначала в детдоме, а потом с матерью-алкоголичкой, которая в своем помрачении вдруг его возненавидела. То, что батюшка описывает, поистине ужасно. Мать и била его, и не кормила, и хотела зарубить топором. И все равно, когда она умерла (а он к тому времени вырос и стал священником), на похоронах он плакал. «Мне было ее жалко, – пишет отец Александр. – Я пытался окончить чин погребения и прочитать разрешительную молитву сам. Мне было очень тяжело тогда читать слова молитвы над человеком, который причинил мне столько боли в детстве, но я чувствовал, что только я должен это сделать, и я сделал. Захлебываясь слезами, я окончил слова молитвы и почувствовал себя спокойнее. Я знал, что Господь в то время и во все времена со мной!»

«Бог… питает великую и особенную любовь к тем детям, которые в мире сем претерпели несправедливость – от родителей или от кого-то еще», – говорил старец Паисий Святогорец, к которому столько страждущих обращались за советом и утешением.

«Забудет ли женщина грудное дитя свое?.. Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя», – обещает Сам Господь в книге пророка Исаии (Ис. 49: 15).

Пушкин и омбудсмены

Мы не знаем, почему Бог дает ребенку тех или иных родителей. Это одна из великих тайн Божиих, которая, возможно, раскроется, когда мы окончим нашу земную жизнь. Пока мы просто верим в то, что Господь никому не желает зла, и в то, что без креста спастись нельзя. Поэтому христианство призывает к смиренному терпению скорбей, к творению добра и неучастию во зле. Только так в мире может умножаться любовь.

А любви без прощения не бывает. Поэтому лучшей школой любви и прощения является семья, члены которой связаны узами родства и безусловной, что называется «по определению», любви. Родители любят ребенка просто за то, что он есть. И он с младенчества (а с мамой – еще в утробе!) ощущает свою связь именно с ними, а не кем-нибудь другим. С детства в родной семье люди учатся терпеть, служить друг другу, отвергаться себя. Новые же «защитники прав ребенка» предлагают совсем иную систему координат. Эта система по сути богоборческая. Отнимая детей под самыми разными предлогами, адепты ЮЮ фактически утверждают, что Бог в лучшем случае ошибся (или даже сознательно навредил ребенку), дав ему «не тех родителей». Значит, Он несправедлив и зол. А они, жрецы нового миропорядка, будучи этакими олицетворениями мудрости, доброты и правосудия, восстановят попранную справедливость и в который раз осчастливят человечество. Под предлогом достижения идеала в семьях сеется ненависть, рушатся и без того нередко хрупкие семейные взаимоотношения, в детях распаляются враждебные чувства по отношению к взрослым, оправдываются и даже насаждаются хамство, потребительство, подлость и ложь. В красивой гуманистической обертке вновь оказывается дьявольский перевертыш: вместо терпения и смирения в основу детско-родительских отношений нам предлагают положить злопамятство и месть. Еще раз подчеркиваю: я не оправдываю садистов и извергов. Речь не о них, а об обыкновенных, рядовых семьях, над которыми сейчас нависла угроза. Идеала нет, все мы несовершенны. В каждой семье свои проблемы и трудности. У многих людей не лучший в мире характер, не самое изысканное воспитание, расшатанные нервы. Все это неприятно, и человек призван бороться со своими страстями и недостатками. Но в нормальной системе ценностей преступно отнимать у него за это детей или настраивать их против отца с матерью.

Все мы знаем, что детство маленького А.С. Пушкина было далеко не безоблачным. Его мать, Надежда Осиповна, урожденная Ганнибал, была, по свидетельству современников, женщиной взбалмошной, вспыльчивой, капризной и властной, плохой хозяйкой. Двух своих старших детей (в том числе Сашу) она не любила и противопоставляла им младшего Леву, любимчика. Александр Сергеевич не знал материнской ласки, зато хорошо знал, что такое несправедливые наказания. Наверняка это его ранило, но он, даже не будучи в юности человеком глубоко верующим и воцерковленным, а просто разделяя общепринятые тогда взгляды о том, что приличные люди мать не злословят, не оставил нам ни одного произведения, в котором бы жаловался на равнодушие матери. Хотя при своем огромном таланте мог бы так заклеймить «прекрасную креолку», что ее отрицательный образ стал бы нарицательным.

А когда в конце жизни (Пушкин пережил свою мать всего на десять месяцев) Надежда Осиповна заболела, он проявлял к ней особенное внимание и заботу.

Баронесса Е.Н. Вревская вспоминает: «Пушкин чрезвычайно был привязан к своей матери, которая, однако, предпочитала ему второго своего сына (Льва), и притом до такой степени, что каждый успех старшего делал ее к нему равнодушнее и вызывал с ее стороны сожаление, что успех этот не достался ее любимцу. Но последний год ее жизни, когда она была больна несколько месяцев, Александр Сергеевич ухаживал за нею с такой нежностью и уделял ей от малого своего состояния с такой охотой, что она поняла свою несправедливость и просила у него прощения, сознаваясь, что не умела его ценить. Он сам привез ее тело в Святогорский монастырь, где она похоронена. После похорон он был чрезвычайно расстроен и жаловался на судьбу, что она и тут его не пощадила, дав ему такое короткое время пользоваться нежностью материнскою, которой до того времени он не знал…» (Русский вестник. 1869. № 11. С. 89).

Мы, конечно, не ведаем о судах Божиих, но все же, наверное, не случайно раскаявшаяся в своем невнимании к сыну мать умерла в первый день светлого Христова Воскресения, в самую заутреню, 29 марта 1836 года? О такой кончине можно только мечтать…

Нелегкое детство выпало и на долю другого великого русского писателя, Ивана Сергеевича Тургенева. Его мать Варвара Петровна тоже была вспыльчивой, властной. Как тогда говорили, «крутого нрава». Впечатлительный, тонкий ребенок, Иван остро переживал несправедливость и по отношению к себе, и к крепостным крестьянам. Однажды после несправедливого физического наказания маленький Тургенев даже пытался бежать из дома. По его собственному признанию, он «матери боялся, как огня». При этом мать его очень любила. Когда Иван уезжал в Берлин для продолжения образования, мать в слезах провожала его до пристани. А потом написала в одном из писем: «Все заключается у меня в вас двух. Я не имею ни сестер, ни братьев, ни матери, ни тетки, никого, ни друзей. Вы… вы… и вы с братом. Я вас люблю страстно, но! – различно. Ты мне особенно болен…» Она страдала и действительно заболевала, если от него подолгу не было писем.

За два года до смерти она обращается к своим сыновьям со словами: «Мои милые, гнев матери – дым; малейший ветерок – и пронесло его. А любовь родительская неограниченна. Сквозь этот дым, как бы он ни ел глаза, надо видеть любовь, которая с колыбели вкоренилась в сердце».

Вполне возможно, что Иван Сергеевич, вспомнив былые обиды, воспринял это скептически. Но когда после смерти матери он разбирал ее бумаги и прочитал дневник Варвары Петровны, в душе сына произошел переворот.

Среди разного рода «художеств капризной и своевольной барыни-крепостницы его неожиданно прожгли своей искренностью и глубиной раскаяния следующие строки: ”Матушка, дети мои! Простите меня! И ты, о Боже, прости меня, ибо гордыня, этот смертный грех, была всегда моим грехом”.

Просто было осуждать мать в годы юности, когда жизнь виделась в розовом свете, когда самонадеянному человеку казалось, что судьба в его руках и жизнь легко переменить – стоит только захотеть! – комментирует этот эпизод Ю. Лебедев в биографии Тургенева, вышедшей в известной серии «Жизнь замечательных людей» (М., 1990). – Теперь, подводя итоги прожитой жизни, Тургенев думал иначе: прошлое вставало перед ним во всей полноте и сложности».

«Какая женщина! Да простит ей Бог все… – воскликнул он, дочитав дневник до конца. – Но какая жизнь!»

А спустя еще девять лет Иван Сергеевич Тургенев напишет: «Нет счастья вне семьи – и вне родины: каждый сиди на своем гнезде и пускай корни в родную землю».

Да, трудно представить себе Пушкина или Тургенева, доносящих на своих матерей уполномоченному по правам ребенка, а потом составляющих под его диктовку заявление в суд. Если бы процессы трансформации массового сознания, которые мы наблюдаем сейчас, развернулись тогда, не было бы ни Пушкина, ни Тургенева, ни множества других великих людей, создававших мировую культуру. А были бы лишь озлобленные одиночки, проклинающие своих родителей и свою страну. Да и те к нашему времени, скорее всего, выродились бы, ибо нарушение Божиих заповедей ведет не к жизни, а к смерти.

Отрывая детей от семьи, восстанавливая их против родителей, оскверняя и принижая образ матери и отца, провоцируя отцов отбирать детей у бывших жен, чтобы было, как в «цивилизованных странах», создатели «прекрасного нового мира» по сути пытаются истребить любовь. Но это все равно не получится, потому что любовь Божию истребить нельзя. А вот привести к оскудению любви человеческой, погрузить мир в пучину подлости и превратить семью из Малой Церкви в банку с тараканами, где каждый воюет за свои права и интересы, теоретически можно. Но не будем подтверждать теорию практикой. Хватит уже с нас социальных экспериментов. Тем более тут даже и не эксперимент, поскольку результат заранее известен и весьма плачевен.

Наоборот, имеет смысл почаще спрашивать себя, как бы повели себя в той или иной ситуации наши православные предки, и поступать таким же образом. А еще лучше внимать назиданиям святых. В данном случае большую пользу может принести житие преподобного Серафима Саровского. «Великий подвижник, – говорится в нем, – внушал детям уважать родителей, хотя бы они и имели слабости, унижающие близких. Для юношей, забывающих сыновний долг, особенно поучителен такой пример. Один человек пришел к старцу со своей матерью. Она страдала запоем. Только что ее сын хотел сообщить батюшке Серафиму о слабости, как старец мгновенно своей правой рукой заградил ему уста и не позволил ему далее сказывать ни единого слова».

Татьяна Шишова

15 января 2010 г.

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
р.Б. Татьяна 2 февраля 2010, 01:07
Спасибо огромное автору за актуальную и содержательную работу! Спаси Господи!
Хотя в Украине еще нету этого ужаса, но я думаю "злыми гениями" все уже запланировано и для нашей многострадальной Родины. Теперь нужно только обществу вовремя спохватиться...

пётр26 января 2010, 19:58
Читайте регулярно Священное писание, призывая Бога себе в помощь, и показывайте пример собственной любви и христианского воспитания своих детей,ситуация обязательно изменится.
Григорий Задорожный 25 января 2010, 13:22
Статьи Татьяны Шишовой не могут оставить равнодушными тех, кто хочет, чтобы человек оставался-становился Человеком.В основании деградации современного общества лежит его духовно-нравственное невежество, если можно так выразиться. И беда в том, что сам человек, само общество, которому ежеминутно усиленно насаждается гламурная идеология потреблятства, не хотят замечать этого.
В Украине этим прежде всего занимаются те, которыне должны формировать будущее, достойное человека, но и дойного человека: министерство образования и науки, поставившее высшей целью выхолостить всю гуманитарную составляющую высшего образования.
Являясь главным редактором журнала "Социальная экономика", на страницах которых первостепенное внимание уделяется именно духовно-нравственным ценностям в хозяйственной жизнедеятельности человека, нижайше прошу Татьяну Шишову разрешить нам публиковать ее статьи, так необходимые в украинском обществе.
С искренним уважением Григорий Задорожный, доктор экономических наук, профессор. г. Харьков.
Мария С.20 января 2010, 02:00
Тема, конечно, очень больная, и неприятно видеть, как на православных форумах православные же люди, по разному смотрящие на ЮЮ, начинают кидаться друг на друга и навешивать ярлыки. При этом видно, что и те и другие переживают за детей...
Анна18 января 2010, 20:28
Хорошо всё описано и разъяснено, но!
Выводы какие из этого?
Поздно махать руками, не остановить уже внедрение понятия об ювенальной юстиции.
Православные психологи, где Вы?
Не теряйте время даром!
Единственное, что вы сейчас можете реально сделать - это собраться и разработать свой проект под тем же названием ювенальной юстиции, сделав акцент на защите материнства и запрете абортов.
Объединитесь в созидании добра, ругать зло просто, но абсолютно бесполезно.
Леля18 января 2010, 19:44
На самом деле все логично. После революции разрушились основы семьи, сейчас следующий виток. Проблема, что нарушились сами люди. Ведь ювеналка возникла не на пустом месте.

Люди перестают быть отцами и матерями. Дети растут без отцов и никого это не волнует. НЕТ статей на эти темы. Как человек будет хорошим родителем своим детям, если он не видит правильных отношений между родителями, в других семьях?

А розовые очки не для нашей жизни. Татьяна пишет как должно быть в идеале, а в жизни совсем все по другому.
Елена18 января 2010, 10:17
Огромная благодарность Татьяне Шишовой за ее труды. Спаси Вас Господь. Здравия и духовных сил. Помоги Господь покаяться народу Твоему..
Ann17 января 2010, 23:26
Замечательная статья! Спаси Господи рабу Твою Татиану за ее труды. В предверии кончины века сказано в Евангелии "Во многих оскудеет любовь". Так вот в наших родительских силах (а паче это и долг наш перед Богом) сделать так, чтобы в наших детях не оскудела любовь. Надо противостоять ювенальной сатанинской системе как только можем! А раз мы защищаем нашу семью - малую Церковь, заповедь Божию о почитании родителей, то с нами Бог!
аноним16 января 2010, 05:13
Дай Бог, чтобы мы, по слову Феофана Затворника, наконец-то опомнились и отвязались от подражания Европе со всеми ее тараканами. И дай Бог нам вполне осознать, что мы сами с собой творим. Дурной пример заразителен, но вина-то всё равно лежит прежде всего на нас - потому что мы вольны принять злое, и вольны отказаться от него.. Тогда может появиться шанс у России примером своим явить миру, что значит Христианство. Ещё теплится надежда, хотя стоит такая пелена из грозных и мрачных туч у нас в стране, что впору отчаиваться. Однако силен Бог все изменить. Должен же быть последний яркий отблеск небесного света Церкви перед концом мира, чтобы спаслись все, кто может быть спасен. Хотел бы Ф.М. Достоевский, чтобы этот отблеск был из России. Конечно, мы сейчас наблюдаем возрождение Христианства в нашей стране, но хотелось бы, чтобы истина Христова была недвусмысленно и очевидно явлена всем. Тогда и на Крест взойти не страшно, который непременно последует. Впрочем, России не привыкать?
Ольга16 января 2010, 05:01
Вот мой "иностранный" муж недавно заявил мне, что родители должны ЗАРАБОТАТЬ, ЗАСЛУЖИТЬ уважение своих детей. При всем этом, он, конечно, считает себя образцовым отцом. Хоть мы и не живем во Франции, а только в Австралии. у нас вроде бы помягче с этим, а может уже поостыли, времена, когда отнимали детей направо и налево более менее прошли. но, смотрю я на воспитание детей и руки опускаются. Все настолько извращено (ведь это длится давольно давно, так что пустило глубокие корни), все настолько перевернуто, что даже не скажешь ЧТО ИМЕННО НЕ ТАК - просто ВСЕ НЕ ТАК. дети, на самом деле, НЕ ЗНАЮТ СВОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ, не знают УВАЖЕНИЯ К СТАРШИМ и т.п. все это - что-то абсолютно не ведомое для них. И может это покажется странным кому-то, но я уверена - многое вытекает из их культуры, а вернее из религии (что еще осталось). У меня пример моя свекровь, она в протестанской церкви - Я - Я - Я - вот главное в этом мире. о каком уважении и тем более послушании можно говорить. только иногда внешние вежливые манеры, под которыми - опять Я и только Я. И что с этим делать?
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×