«Родным моим деточкам желаю сдержанной осторожности и серьезности души»

Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна][1]!

Сейчас получил Вашу открытку и повещение на посылку. Лучи Вашего сердоболия падают на меня согревающим теплом. Спаси Вас Христос! Пусть к Вашей семье возвратится «утрясенною мерою» эта Ваша деятельная работа милости и сердоболия Вашего.<…>

Как ведут себя детки? Внимательно ли учатся? Буду ждать от Т[атьяны] Б[орисовны] такой заметки в письме, что К[атя] и С[ережа] утешают ее послушанием и поведением. Нет лучшего украшения для детей, когда у них все чисто и свято, то есть и обращение их с родителями, и речь корректная, и услужливость безропотная, и поведение в школе безукоризненное. У К[ати] и С[ережи] эти стороны жизни, вероятно, неплохи, но желательно, чтобы они становились лучше и лучше.

Лично я живу пока без особых болезней физических, но в общем скорбно. Нет угла отдохнуть и человеческой обстановки жизни в духе христианства. Осталось у меня одно мысленное призывание Бога. Как-то и где буду проводить зиму. Спаси, Христос, о[тца] Т[ихона] и Вас и родных Вам и мне деток. Простите.

15 сентября 1949 г.

Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!

Посылку Вашу получил, прочитал также дорогие для меня строчки писем, написан[ные] Вами и детьми. А от о[тца] Т[ихона] получил безбуквенное письмо молитв, которое скрыл в почтовом ящике своего сердца. В лице Вашей семьи я получил от Бога и брата, и сестру, и детей…

15 ноября 1949 г.

Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!

В распределении обязанностей по дому между Вами и о[тцом] Т[ихоном] Богом установлена пропорция: Ваш удел — хлопоты, Т[ихона] Тихоновича — созерцание и книги. Поэтому Вам нужно искусство и хлопотать, и осторожно раздвигать налегающую на Вас паутину суеты. Здесь поможет Вам сама тонкая до щепетильности Ваша совесть. Она не даст Вам покоя, пока Вы не исполните своего долга пред душой своей. Когда чего не выходит доброго по Вашему желанию — восполняйте все сокрушением и будете помилованы…

3 марта 1950 г.

…Мы — цвет на траве, быстро блекнущий. Но всему доброму, что мы можем развить в себе, милость Божия дает время. Родным моим деточкам желаю в наступающее лето провести каникулы в сдержанной осторожности и серьезности души, чтобы чем-нибудь не огорчить папу и маму. Покой родителей есть и ваш покой. Если вы сохраните к родителям бережение их покоя, то в этом найдете и свой покой и счастье. Иначе и на каникулах не отдохнете. Господь да сохранит всех вас и благословит. Благодарю Вас.

8 мая 1950 г.

Дорогая Татьяна Борисовна!

Дорогая Татьяна Борисовна! Что-то последние Ваши письма минорны. Болезни, неустроенность дома, заботы о детях как бы не трогали Вас остро, при всем том Церковь Божия[2], [как] родная мать, всегда Вас окрылит токами благодати. Самое главное в Вас цело — вера глубокая, с помощью ее все наносное преодолеется благодатию Святого Духа. Этого я желаю Вам.

14 июля 1950 г.

Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!

Вы напрасно придаете много значения физическим недугам и их последствиям. Наша жизнь в руках Божиих. И с болезнями еще поскрипите, и о детках также поболеете, забывая себя, чем и улучите свое спасение. Кланяюсь приснопомнимому Тихону Тихоновичу, деткам желаю приумножения послушания, успехов в развитии души…

24 октября 1950 г.

Т[ихону] Тихоновичу] хотя тяжеловато, при всем том надобно свой крест, свою печаль поведывать Богу смиренно — да творит Свою волю в его жизни. У каждого из нас свой путь и крест, за что всегда слава Богу!!!

Покров благодати да покрывает неотступно Вашу семью.

26 ноября 1950 г.

…Музыке учиться Катюше неплохо. Музыка вводит в идеальную небесную область человеческую психику. Но так как добраться до этой области сразу невозможно, а надо предварительно пробираться туда сквозь дремучую чащу всяких песен, которые выветривают из души крохи идеализма, то трудно сказать, что полезнее: оставаться ли неучем с целостностью сердечной жизни или сделаться музыкально образованным с утратой из души Божией теплоты. Я сам очень люблю музыку, но лишь ту, которая приближает к тебе Небо или, лучше сказать, на крыльях своих уносит к Богу. А «трынканье» на любом музыкальном инструменте отвратительно, настраивает на эротику и будит в душе зверей различных страстей. Вам виднее на месте способы осуществления Катюшиного желания. Я-то человек теории, а вы теории и практики…

5 января 1951 г.

К[атя] уже большая, наверно, стала. Как дорога для нее теперь молитва к Богу о том, чтобы Господь помог ей сохранить детское настроение святое и научил ее побеждать человеческие вспышки характера, могущие ее посещать время от времени.

С[ереже] необходимо налечь на учебу. Шероховатости характера у него оттого, что не принуждает он себя сердечно молиться и мало молится. Если он будет подражать папе и маме своим, то себя узнавать не будет от помощи Божией. Господь Сам смягчает души.

15 февраля 1951 г.

К[ате] и С[ереже] желаю успехов, а С[ереже] отдельно молитвенно желаю, чтобы он порадовал папу и маму безупречностью обращения и скромностью. Он — виноградная веточка, а Господь Спаситель — лоза. Если дорогой мальчик молитвой привьется к Спасителю, научится терпеть молитву, чувствовать ее слова, сила молитвы облагородит его сердечко.

Без Иисуса Христа мы не можем исправиться — не умеем, не хотим и бессильны. Здесь тайна перерождения каждого сердца.

12 апреля 1951 г.

Деткам желаю успехов в учебных занятиях, но прежде того — успехов в послушании папе и маме и в исполнении молитвенного долга пред Богом. Теперь сознание этого долга не стоит ли на втором плане, если только не на третьем у деток? А надо, чтобы Бог — Источник всего святого в нас — был на первом плане всегда.

14 сентября 1951 г.

С[ережа], если Вас слушаться не будет, учиться будет неважно. Надо сначала наладить отношение к Вам, а потом напрягаться в изучении школьных предметов. И К[ате] надо подтягиваться в нравственной дисциплине. Для каждого человека закон — иметь горячее чувство к Богу. Пока его нет, нет и центра жизни. И неизбежны всякие проявления характера.

8 декабря 1951 г.

Дорогой Татьяне Борисовне спешу выразить сердечно свои мысли и чувства в связи с наступающим днем ее Ангела. К светлому приветствию с этим днем, памятным и духовно дорогим, невольно навертываются в сознании думы о тревогах дорогой именинницы. Ваша участь по дому — нести покорно крест печалования о детях с надеждой на Бога. Человечески мы хотели бы, чтобы детки сразу сделались ангелами. Но характер их и недостатки в своем исправлении подчинены судьбам Промысла Божия. Богу возможно их сразу исправить промыслительными воздействиями. Т[атьяне] Б[орисовне] же, как хананеянке, предлежит вопиять и вопиять к Богу. Господь всегда Вас видит и слышит Ваши молитвы. Нужно только смиреннейше и непоколебимо продолжать молиться, нести подвиг состраждущей любви и мужественно с верой стоять в ходатайстве пред Богом за детей.

10 января 1952 г.

С[ережу] побуждать периодически к говению необходимо. Говорить же с ним надобно после молитвенной подготовки, кротко описывая поведение причастника. Далее, заводить речь с ним о говении следует в момент его душевной приемлемости. И взрослому иной раз трудноваты приступы к молитве и говению. А юной душе, обуреваемой влияниями злого духа и личными болезненными проявлениями гордости, раздражительности и разновидной несдержанности, очень часто трудновыносима атмосфера святыни и втеснение себя под сень ея…

Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]! Возможностью бывать на литургии не переставайте пользоваться[3]. В этом почерпнете силы терпеть тяготы дней своей жизни. Смиренный образ мыслей о себе и молитва во всякое время на домашних работах способны делать менее едкими домашние неприятности.

24 октября 1952 г.

У Т[атьяны] Б[орисовны] опасения за здоровье батюшки, конечно, естественны. Подобно Вам моя мама в свое время также беспокоилась за моего покойного отца. Но лучше крепко молиться Богу. Господь уже определил о[тцу] Тихону время делания пастырского, и ничто земное не может ни укоротить его, ни удлинить. И общее положение Вашей семьи Господь, несомненно, учел. Поэтому частности семейной жизни Вашей состоят под наблюдением Божиим. Равно и батюшкина длительность жизни зависит не от капризов его здоровья, а только от небесного назначения. Долг Ваш, по Апостолу, все заботы возложить на Господа, ибо Он печется о Вас (1 Пет. 5, 7).

22 марта 1954 г.

Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна] и батюшка дорогой!

Что Господь ни творит с нами, все к лучшему. И болезнь Катюши на пользу. Этой болезнью Господь отводит от чего-то худшего. Это не беспочвенный оптимизм языка, а действительность. <…>

Батюшке и Вам, Т[атьяна] Б[орисовна], желаю от Господа благодатного утешения в скорбях Ваших. Мир Вам и Божие благословение.

С любовью о Христе грешный

Е[пископ] В[ениамин]
26 июля 1955 г.[4]