Чтобы вас не ввели в заблуждение

«Я хочу найти свой собственный путь». Кто из нас не произносил этих слов? Меж тем, они коварны. Они содержат долю правды: мы действительно должны воспринимать тот путь, по которому идем, как свой, как единственно возможный для нас, и душа наша, и сознание должны нам об этом свидетельствовать. В противном случае мы недалеко по этому пути уйдем. Но, с другой стороны, мы должны вовремя ответить себе на вопрос, куда именно мы собрались: к Истине или к себе, любимому, единственному, неповторимому. Чего именно мы хотим: обрести жизнь вечную или просто облегчить, упростить себе жизнь привременную. На первых порах нам трудно в этом разобраться. В нынешней ситуации — особенно трудно. Слова Спасителя берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение (Лк. 21, 8) обращены к каждому из нас. Два наших автора решили рассказать о собственном опыте — опыте тяжелом, болезненном, но полученном, скорее всего, по Промыслу Божию — и оказавшемуся необходимым.

Парахристианства не бывает

Мы живем в эпоху потребления, в эпоху доминирования материального мира. И не можем не чувствовать духовного голода. Многие из нас воспринимают его как некий внутренний дискомфорт, и этот дискомфорт заставляет искать — облегчения страданий, ответов на вопросы, разрешения проблем…

Спрос рождает предложение. Рынок специфических услуг чрезвычайно богат: экстрасенсы, парапсихологи, космоэнергетики, биоэнерготерапевты, белые и черные маги, гуру, ясновидящие, потомственные ворожеи, гадалки, знахарки, ведуньи, колдуньи...

Каталог услуг также поражает многоформатностью: подлечат язву, вернут мужа, в отсутствии оного снимут венец безбрачия, помогут найти путь в жизни, почистят карму, улучшат судьбу, окажут помощь сбившимся с пути родным — по фотографии отучат от пьянства, наркомании, блуда, расскажут, кем ты был в прошлой жизни, дадут подробные бизнес-консультации — в общем, любой каприз за ваши деньги. Поражает повсеместная реклама этих «помощников» — в газетах, журналах и на телевидении. Реклама в СМИ — удовольствие недешевое. Можно сделать вывод, что затраты покрываются доходами — народ верит и надеется, обращается за помощью.

Вот подлинные рекламные шедевры: «Адепт высшей магии. За час верну мужа». «Обряд “Кольцо рабства” даст безграничную власть над любимым. Обряд снять невозможно. Официальная письменная гарантия». «Бабушка Ясновидящая. Имею 40 ступеней посвящения. Приворожу без греха, вреда здоровью. За один день — на всю жизнь. Работа ведется официально, государственная регистрация, фиксированные цены (прейскурант). Выдаются чеки». «Экстрасенс ответит на любые вопросы. Исполнит ваше желание». «Эксклюзивные мгновенные тройные привороты и отвороты (без фотографии). На все обряды дается письменная гарантия». «Вуду-приворот. Обряд на замужество. Разрешение на работу выдано Правительством Москвы». «Наследница таинственного древнемагического искусства. Владею вершинами профессионального мастерства привлечения денежного потока». И наконец — «Лечу зубы по фотографии».

Что происходит с людьми после обращения к этим «чудотворцам»? Об этом в рекламе умалчивается. Но в моей жизни есть вразумляющий опыт обращения к представителю этого зазеркалья.

Лариса — привлекательная женщина среднего возраста — называла себя парапсихологом, клиентов принимала на квартире. В основном к ней обращались люди с различными болезнями, порой неизлечимыми — те, от которых медицина отказалась. Я была физически здорова, но у меня был тяжелый период в жизни, и я решила с ней пообщаться. Росла я в семье нецерковной, хотя во младенчестве меня крестили; о Боге в моей семье никто никогда не говорил, в церковь ходили только поставить свечки, да и то по большим праздникам. Наша первая встреча была для меня ошеломляющей — несколько часов со мной впервые говорили о Боге, а также о таких неожиданных для меня понятиях, как гордыня, алчность, зависть, жадность, гнев, ложь, и других подобных вещах и об их связи с моими бедами. Это была совершенно новая для меня информация, и она потрясла меня до глубины души. Вот каков был мой духовный голод — голод, в котором я не отдавала себе отчета.

Так началось наше общение с парапсихологом Ларисой. Оно продолжалось около пяти лет. Я получала советы относительно выбора книг, и за эти годы прочитала всю «Диагностику кармы» небезызвестного Сергея Лазарева; Крайона, Луизу Хэй, Ошо, «Беседы с Богом» Нила Уолша, Лиз Бурбо, Дипак Чопра и кучу всякой эзотерической литературы. Любую мою трудность, любую вставшую передо мной преграду Лариса могла объяснить, указывая на мои конкретные ошибки в мировоззрении, в мыслях, действиях. Ничего из того, что мне открывалось, не входило в противоречие с моим внутренним миром и моими взглядами.

Лариса действительно видела все мои слабые стороны и отрицательные проявления. Указывая мне на них — на гнев, к примеру, или на обидчивость — она учила меня их «прорабатывать», и у меня создавалась иллюзия очищения от этих «сорняков». Сейчас я понимаю, что те ростки грехов и заблуждений, которые я, как мне казалось, пропалывала, на деле вымахали в гигантские кусты-мутанты. Но тогда все это было так увлекательно!

Долгое время я не платила никаких денег, кроме оплаты первого посещения. Поэтому все разговоры Ларисы о бескорыстном служении людям казались правдой. Теперь-то я догадываюсь: Лариса зарабатывала деньги на других людях. Скорее всего, на людях, нездоровых физически, и на тех, кто приходил к ней с частными проблемами. А такие, как я, служили бесплатной рекламой: рассказывали о Ларисе своим друзьям и знакомым, многих к ней привели.

Потом начался новый этап — уже совсем не бесплатный и не дешевый. Он назывался «постановкой на контакт». Другими словами, я получала доступ к безграничному информационному полю. Невозможно объяснить, как это работало, но я могла дать ответ на любой поставленный вопрос. Ответы сами приходили в голову. Мой друг, через которого я, собственно, и познакомилась с Ларисой, уже был «на контакте», и мы с ним развлекались, давая друг другу ответы на вопросы о заведомо неизвестных отвечающему ситуациях. Периодически мы давали информацию другим людям. Звучало это, к примеру, так: «Из-за чего у меня на работе возник конфликт?» — Из-за того-то и того-то. «А почему мой ребенок меня не слушается?» — А вот почему… Люди поражались верности ответов. А у нас после таких наплывов верных ответов на вопросы происходил колоссальный выброс энергии — появлялось много сил, резко повышалось настроение.

В то время я заканчивала университет, мне предстояло получить диплом психолога. Я продемонстрировала это свое умение Марии Михайловне — руководителю моей дипломной работы. Мы провели эксперимент. Мария Михайловна задавала вопросы типа: «Что за ситуация сложилась у меня с человеком, о котором я сейчас думаю?». Мою возможность отвечать, не зная самих ситуаций, она назвала сверхинтуицией.

Наступил, однако, такой момент — я перестала контактировать с нашим «гуру». Начала посещать храм, регулярно причащаться, читать церковную литературу. Прошло больше года. Я вышла замуж, родила ребенка. Но беспокойная мысль о собственной неблагодарности, чувство вины не оставляли меня в покое. Под Новый год я решила нанести Ларисе последний визит. В подарок — будто под руку кто-то толкнул — купила аромолампу с красным китайским драконом.

Поболтав о своих делах несколько минут и вручив новогодний подарок, я ушла от нее окончательно. Я рассталась с ней в душе, так, по крайней мере, я в ту минуту это себе представляла. Но дальше все пошло, как в классическом фильме ужасов.

Я перестала спать и есть. Моя голова превратилась в горящий улей: мысли стремительными пчелами, не останавливаясь ни на минуту, обжигали мою голову. Все началось с вопроса: «Как Бог, Который есть любовь, отдал Своего Сына на такие мучения?». Появилось нестерпимое желание снять нательные крестики с себя, ребенка и мужа. Муж не позволил этого сделать, но на вторые сутки ночью в полубессознательном состоянии свой крестик я-таки выкинула в окно.

Следующие дни и ночи были самыми страшными в моей жизни. Описать словами происходящее невозможно. Иллюзорная реальность в моей голове полностью заслонила собой окружающий мир. Все мысли, приходящие мне в голову, обретали черты реальности. Из ощущений доминировали совершенно жуткий антарктический холод, ничем не утоляемая жажда и дикий страх. Помню, пришла мысль в голову, что, наверное, то же самое испытывают грешники в аду. Сама, будучи психологом, знакомая с азами психиатрии, я оценивала свое состояние как критическое. Если люди в таком состоянии попадают в наши психиатрические лечебницы, их там залечивают до безнадежного состояния. Причем реальность активно отзывалась на мое сумасшествие. К примеру, часа в два ночи я подумала о своей маме, и внезапно начала лаять подаренная ею игрушечная музыкальная собака, которую в тот момент никто не трогал, так как весь дом спал. Этот лай прекратило только вскрытие механизма и удаление батареек.

На мое счастье рядом со мной оказался хороший священник — протоиерей Владимир Пархоменко, настоятель Преображенского храма в нашем селе Пристанное. Я кинулась к нему и все ему рассказала. Он возвращал меня в реальность, он «якорил» меня к этому миру любыми способами, держал мою психику на плаву, делая упор только на реальные вещи. Однажды он спросил, смотрела ли я фильм «Игры разума» — про математика-шизофреника, которому иллюзия заменила реальность. «Вот и ты сейчас в этом состоянии»,— сказал он. И попал в точку.

Помню тот день, когда я почувствовала мгновенное прояснение рассудка и душевное облегчение. Как будто среди ночи выглянуло яркое солнце и осветило все окружающее пространство. Именно тогда отец Владимир сказал, что стоит прибегнуть к практике монахов в монастырях — тяжелый физический труд и внутренняя беспрерывная Иисусова молитва. Мои родители как раз делали ремонт и нуждались в помощи. Мороз стоял трескучий, и нужно было откалывать ломом замерзший песок и складывать его в мешки. Муж организовал меня на эти работы. Мешков восемь прошли как в тумане: сначала мне казалось, что я тащу человеческие головы, такие тяжеленные были мешки, потом — что в мешках души. Не помню, сколько я работала, но физически это было настоящим испытанием, хотя я занималась спортом и слабой себя никогда не считала.

Потом поменялся весь окружающий мир. До этого он напоминал голографическую картинку. А теперь стал объемным и приобрел свои натуральные очертания. Я вспомнила о еде. И о многом другом. Я вернулась в реальность.

Все, что со мной произошло, было, конечно же, попущением Господним и необходимым уроком: мне показали истинное обличье моего учителя. Ведь я долгое время не могла определить истину. Потому в моей жизни параллельно существовали монастыри, святые источники, богослужение, исповедь, Причащение… и парапсихолог Лариса. Многие годы я попросту раздваивалась. Что Бог ни делает, все к лучшему.

По прошествии времени я поняла, что Лариса — достаточно сильный гипнотизер. Поэтому все, что она мне внушала во время нашего общения, я начинала видеть в жизни. Примеров приводить не буду. Скажу только, что отношения в моей семье стали ужасающе скверными. Но тогда я не понимала, откуда ветер дует.

Сейчас эта парапсихологиня вышла из подполья, у нее свой кабинет в одной из гостиниц в центре Саратова. Она и пара ее учеников успешно промывают мозги жаждущим истины. По слухам, бесплатность у Ларисы кончилась, цены растут.

А у меня — новый учитель, новый гуру — полуторагодовалый сын. Чему же он меня учит? Он учит меня упорству в достижении целей (которого мне так не хватает). Учит самостоятельности, бесстрашию, чистой радости от происходящего, беспрерывному познаванию мира и любви к нему, учит открытости и искренности… Короче, учит стоящим вещам. Только сделав глоток родниковой воды, можно понять, что ранее пил болотную муть.

Чем глубже я погружаюсь в Православие, тем нагляднее для меня те гнилые доски в чистеньком заборе, который строила лжепророчица вокруг нас. Не спорю, основа скопирована с христианства. «Бог есть любовь, без него мы ничто, на все воля Божья» — через все рассуждения Ларисы это проходило красной нитью. Много говорила она о молитве. Но это были совсем не те молитвы, которым учит нас Церковь. Это были, скорей, некие монологи — самовыражение через «обращение к Богу». К Церкви и ко всему, что с нею связано, Лариса относилась критически: «Бог в душе, а не в архитектурном сооружении… Мы тоже ищем Бога, но идем к Нему своим путем». Но это было не движение к Богу, нет: нам предлагалось завести роман с самим собой на всю жизнь. Мистически и эгоистически настроенным людям с ленцой этот путь к Богу кажется более интересным, а подчас и просто захватывающим.

Православная Церковь призывает нас к ежедневному, ежечасному труду. Она не дает нам готовых ответов на вопросы о нашей жизни и судьбе. У таких, как Лариса — иначе: делать особо ничего не надо. Пришел — и за тебя все решили, и на все вопросы ответили, и здоровье поправили, и над судьбой поработали. А ты только денег заплатил. Многих это устраивает. Эти люди идут к «чудотворцам» вроде Ларисы и иже с нею. Но приведут их эти волшебники совсем не туда, куда обещают.

Светлана Пшеничная


Поражение гипнотизера

Написать об этом я хотела давно. Но мне не хватало уверенности в том, что это сегодня кому-то нужно. Теперь эта уверенность есть.

Немало лет назад, в журналистской молодости, я ответила согласием на предложение Ирины — психолога и давнего моего товарища по студенческому стройотряду. Ирина пыталась построить некий бизнес на платных семинарах по входившему в моду НЛП — нейролингвистическому программированию сознания. «Мы пригласили преподавателя из Новосибирска. Это необыкновенный человек. Он раскроет тебе твои возможности. Это очень дорого, но для тебя будет бесплатно. Таких впечатлений ты нигде не получишь. Потом подготовишь публикацию, все прочитают…».

Саратовцам, пожелавшим получить необыкновенные впечатления и раскрыть собственные возможности, предстояло провести семь суток в закрытом режиме, в арендованном пансионате на 6-й, кажется, Дачной. На сон и личные потребности отводилось четыре-пять часов в сутки, а все остальное время мы подвергались весьма интенсивному и агрессивному воздействию.

«Преподаватель из Новосибирска» носил фамилию Суриков. Звали его, насколько я помню, Константином. Но имя это пребывало для обучаемых под запретом. Мы должны были называть гуру Гаем — таков был его псевдоним. Нам всем было также велено выбрать псевдонимы, отказаться на эти семь суток от своих имен и ни в коем случае никому по имени не представляться. Многим это сразу показалось занятным — чем-то вроде увлекательной игры. Теперь я понимаю: это было нужно для того, чтобы лишить нас защиты, состоящей в жизненном опыте, в наработанных понятиях, мнениях, убеждениях каждого человека — в том, что ему дорого, что он сам готов защищать, в чем он до сей поры находил опору и надежду.

Суриков был по образованию врач-психиатр, но изучал, судя по всему, отнюдь не только психиатрию и даже не только это самое НЛП. Ему нельзя было отказать в весьма неординарных способностях и волевых качествах. О его амбициях мне рассказала потом та самая Ирина, психолог, вовремя, кстати, разорвавшая с ним связи: «Он говорил мне, что покорит мир — и в это нетрудно было поверить».

В отличие от многих нынешних «учителей-просветителей», Суриков не проповедовал суррогатного христианства. Напротив, он весьма резко и брутально требовал от своих учеников отказа от веры в Бога: «Кто здесь верит в Бога? Я предлагаю вам выпрыгнуть из окна — пусть этот ваш всевышний подхватит вас и мягко опустит на землю». Не знаю, отдавал ли он при этом себе отчет в том, что практически повторяет формулу искушения Христа сатаной, запечатленную Евангелием.

Суриков, он же Гай, обрушивал на наши головы гремучую смесь из ницшеанства, Кастаньеды, все тома которого проштудировал, и новейших разработок НЛП. Его лекции были продуманы очень хорошо — наивное, непросвещенное сознание втягивалось в них, как в гибельный водоворот. Перед нами вставал фантасмагорический мир — мир, в котором не было, по выражению нашего гуру, «ничего плохого и ничего хорошего», а также «ничего более важного, чем что-либо другое». Иными словами — не было иерархии ценностей и не было понятия о добре и зле. В этом мире отсутствовала также истина: «Что бы мы ни говорили — все это в любую минуту может оказаться ложью». Как и положено настоящему гуру, Суриков-Гай был со своими учениками суров. Любое непослушание или небрежение каралось грубым, беспощадным высмеиванием, унижением, оскорблением. В Сурикове было нечто, просто раздавливающее людей — здоровенные мужики боялись его, как первоклашки боятся строгого учителя, и совершенно не стыдились этого страха, сходу признавая, что «Гай — совсем не такой человек, как мы».

Но главную опасность представляло не это. Новосибирский психиатр был обучен очень сильному гипнозу. Его методы совершенно не были похожи на дилетантское «сцепите руки над головой — и вот, вы не можете их расцепить». Слушавшие Сурикова люди погружались в состояние, на первых порах напоминавшее приятный сон — слушателю казалось, что он просто начинает дремать от усталости. Но это был, как я теперь понимаю, не сон, а идеально управляемое состояние психики. Сопротивляться этому воздействию было невероятно трудно — напомню, что мы были ослаблены недостатком сна. Но я сопротивлялась и не давала гипнотизеру погрузить себя в «это» — в то, что не имело для меня названия. Гордиться здесь нечем. Я была крайне незрелым, неопределившимся человеком, я представляла собою непонятно что, не всегда находила в себе силы на корректировку поведения. И только сам Господь мог вложить в меня то, что никогда не дало бы мне стать адептом Сурикова. Я была далека от Церкви, но имела уже начатки христианского сознания и ни за что не согласилась бы обходиться без Бога. Все мое существо говорило завоевателю «нет». Почему такой защиты не оказалось у других — не знаю. Помню Лену, молодую женщину-врача — она говорила мне, что только познакомившись с Гаем начала по-настоящему жить, а раньше — «коптила небо». Помню Таисию Петровну, пожилую учительницу, выросшую в детдомах и не нашедшую счастья во взрослой жизни: она рыдала как помешанная и сквозь эти рыдания благодарила Гая, называя его своим счастьем. В сорокалетних мужчинах проявлялись застарелые комплексы недостатка мужественности — им казалось, что именно Гай сделает их настоящими, «крутыми».

Когда наш гуру впадал в обличительный пафос — «вы черви — я даю вам крылья, но вы предпочитаете ползать в своем навозе…» — становилось особенно ясно, что он актерствует. «Митрополит Антоний обращается к каждому из нас прямо и искренне, от всего сердца,— лихорадочно размышляла я, вспоминая маленькую синюю книжку проповедей Сурожского архипастыря,— а этот играет и как бы не удостаивает нас того, чтоб быть прямым и искренним с нами».

Профессиональный долг — увидеть все до конца! — не давал мне уйти из этого пансионата, что неплохо было бы сделать — в целях сохранения здоровья. На мою беду, Суриков положил на меня глаз, выделив из общей массы — я показалась ему интересным, перспективным объектом. Он втягивал меня в агрессивные диалоги, оборачивавшиеся колоссальным стрессом. Ведь, имея, по милости Божией, духовную защиту, я совсем не имела защиты психологической. А мои слабости и комплексы Суриков видел превосходно.

В последние сутки суриковского «семинара», совсем уже лишенные сна, мне стало худо. На недомогание от какой-то физической болезни это походило меньше всего. Описать это состояние трудно — для него просто нет слов в человеческом языке. Немногое, что я могу отразить словесно — страшная лихорадка, чувство страха и беспомощности. Окружающее воспринималось фрагментарно — будто передо мною стоит экран, и на нем появляются чьи-то руки, чье-то лицо, какие-то предметы, откуда-то доносится чей-то голос.

До сих пор не понимаю, как я добралась до дома. Помню, что спала — ровно сутки. А проснувшись и сориентировавшись во времени… поняла, что не знаю, как жить дальше. Все, чем я жила ранее, казалось растоптанным.

Православие в моем тогдашнем мире если и присутствовало, то только в виде двух-трех книжек упомянутого выше владыки Антония; главным же для меня была поэзия. В те минуты мне казалось, что я никогда уже не смогу ни читать стихов, ни писать их. Это было едва ли не первое, что я ощутила.

Прошу прощения за смысловой перепад: среди моих любимых поэтов нет Иосифа Бродского. С моей точки зрения, он чужд той русской поэтической традиции, которой я питалась сызмала. Однако именно Бродскому суждено было в те часы если не спасти (я, собственно, не погибала, чтоб меня спасать), то, по крайней мере, выручить меня из малопонятной и крайне затруднительной ситуации. На моем столе лежал его двухтомник; я раскрыла наугад и прочитала:

Когда снег заметает море, и скрип сосны
Оставляет в воздухе след, глубже, чем санный полоз…

Я услышала скрип сосны и поняла, что поэзия существует по-прежнему. Значит, мой мир жив. Доктор из Новосибирска не завоевал его и не уничтожил.

Никакой публикации я, конечно, не подготовила. Отвергая суриковскую идеологию в своей душе, я совершенно не была готова публично с нею полемизировать — у меня не было для этого ни знаний, ни опыта, ни уверенности.

Через несколько месяцев, шагая по улице, я увидела Сурикова: это была очередная его саратовская гастроль. Я решила бегло поздороваться и пройти мимо; но через минуту поняла, что сибирский гуру сменил маршрут и преследует меня. Вскоре он заслонил мне дорогу и спросил, как у меня теперь дела, т.е. чем, с моей точки зрения, продолжилось, как повлияло на мою дальнейшую жизнь наше с ним знакомство. Еще через минуту асфальт под моими ногами дрогнул, дома поплыли куда-то в сторону, а перед глазами осталось только лицо Сурикова с напряженными, недобро суженными глазами. Однако, по милости Божией, я произнесла то, что должна была произнести: «Я отвергаю вас; то, что вы делаете, то, чему вы пытались нас учить — дурное, злое дело».

Для Сурикова это было стрессом! Он пытался продолжить диалог, переключить мое внимание: «Ты ведь вроде в газете работаешь? Что там пишут про Белое Братство? Чем кончился этот процесс над ними в Киеве? А ты не думаешь, что этот твой всевышний — он мог специально привести тебя ко мне?».

Потом он оставил меня, сказав на прощанье «спасибо». За полученный урок или просто за откровенность — не ведаю. Больше я ничего не слышала — ни про этого человека, ни про его последователей. Мира, по крайней мере, он с той поры не завоевал, и это уже хорошо. Однако…

Когда моя подруга Ольга стала ходить на занятия в какую-то школу йоги, я не придала этому особого значения. Когда же она рассказала мне, каких теперь видит демонов — «ты не поверишь, совершенно отчетливо… Жутчайшие ребята… Нет, это не галлюцинация» — я поняла, что ничем уже не помогу.

Люди, будьте осторожны. Берегите себя!

Марина Бирюкова


Эксперименты вслепую

Обе ситуации, о которых идет речь выше,— совсем не редкость, не исключение. Возможно лишь, что эти примеры ярки и рельефны, но сами случаи типичны для нашего времени. Поиск «духовного» не там и не так — характерная черта эпохи, более, нежели от чего-либо другого, страдающей именно от бездуховности. Человек чувствует, что мир физический со всем тем, что в нем есть, не удовлетворяет, не насыщает его; он ощущает мучительную душевную пустоту, от которой не избавляют ни материальное благополучие, ни успешная карьера, ни даже любовь. И он ищет, чем напитать свой алчущий дух.

Казалось бы, двери Церкви открыты всем, и ее двухтысячелетний опыт и многостраничные святцы свидетельствуют о том, что пищу для своего духа находили и находят в ней миллионы и миллионы людей. Но в Церкви столько всего непонятного! Здесь требуется огромный труд: сначала, чтобы узнать и понять, затем — чтобы решиться на ежедневную, ежечасную борьбу со своим ветхим человеком, с его страстями, без которой христианство невозможно.

А вокруг так много других открытых дверей! Так много учителей и наставников, готовых преподать ищущему человеку тайные, сокровенные от прочих знания! И это оказывается, с одной стороны, удивительно просто, а с другой — удивительно привлекательно: не только соприкоснуться со «сверхъестественным», но и стать не таким как все, особенным. Искушение, точь- в-точь повторяющее то, что лишило наших праотцев пребывания в раю и радости богообщения.

И нет ничего странного или неожиданного в том, что подобному соблазну поддаются люди, не знающие Христа, далекие от Церкви. Это в каком-то смысле даже закономерно. В большей степени печально, что он не минует и тех, кто уже перешагнул порог храма и, быть может, уже не раз приступал к таинствам Покаяния и Причащения. Что это? Духовная слепота, неразборчивость в средствах для достижения цели, леность, тщеславие? Пожалуй, все вместе. Это и толкает человека на скользкий и вместе с тем манящий путь: отказавшись от работы над собственным сердцем, довериться кому-то, кто «знает лучше», кого «Бог избрал», кто «просвещен свыше». И начинается — поиск «старцев» и «чудес», «бабушек», таинственных, скрытых от мира «угодников Божиих». Или же — жизнь, параллельная жизни в Церкви, жизнь, в которой верующий человек, не смущаясь (или смущаясь, но преодолевая смущение) очевидным противоречием, общается с экстрасенсами, астрологами, биоэнергетиками. Забывая при этом, что в мире не существует «нейтральной» энергии. Есть Божественная благодать, и есть страшная, разрушительная сила, которая принадлежит тому, кто, по слову апостола Павла, нередко и с большим искусством принимает вид Ангела света. Можно много рассуждать о том, что эта демонская сила не опасна сама по себе, что она подобна тьме, которая не имеет собственной сущности, а является всего лишь отсутствием света. Однако, не вдаваясь в споры, скажем так: и во тьме, независимо от того, что она такое, человек спотыкается, падает, расшибается, порой даже насмерть. И эта темная, бесовская сила так же ослепляет, приводит к падениям, разрушает физическое и душевное здоровье, и если не обратится человек к единственному Источнику света, то может совсем погибнуть, причем не только для этой, но, что гораздо страшнее, и для будущей жизни.

К обоим авторам Господь был милостив: дав немного пострадать, Он избавил их от тех совсем уж печальных последствий, к которым могли привести их далеко не безопасные эксперименты. Отчасти — оттого, что в них самих было то, что не дало врагу совершенно овладеть их душами, оттого, что их заблуждение не было сознательным удалением от Бога, а стало лишь следствием неопытности и неблагоразумия. Отчасти же — потому, что их опыт и их свидетельство, возможно, кому-то принесут пользу, послужат к назиданию, заставят задуматься…

Игумен Нектарий (Морозов)

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×