Куда ушло «поколение дворников и сторожей»?

Фото: Алексей Абакумов

«Поколение дворников и сторожей», – пел Борис Гребенщиков в конце 1980-х. Эта песня звучала тогда как манифест. Ее герои (целое поколение!), дескать, молчали, «пока шла торговля всем», а еще «стоят как ступени, пока горящая нефть хлещет с этажа на этаж». Заключительные строки: «И будь я проклят, если это мираж».

Пафос бескорыстного творчества был социально обусловлен Советской властью

Но ведь это и был мираж. Прежний пафос бескорыстного творчества, как оказалось, был социально обусловлен пресловутой Советской властью, которая давала возможность получать гарантированные 70-80 р. за совершенно необременительный труд и посвящать оставшееся время высокому искусству. А как наступила наконец-то свобода, про которую Виктор Цой пел, что «дальше действовать будем мы», то бывшие кочегары, дворники и сторожа в подавляющем своем большинстве ушли в банковские и пиар-менеджеры, предприниматели и журналисты. Для былых романтиков наступило тяжкое похмелье после эпохи личных и коллективных культурных иллюзий, а места дворников и сторожей спешно заняли гастарбайтеры из Средней Азии.

Впрочем, похмелье тут же начали «лечить». Пациент принял новую дозу, причем ее размеры были уже просто неимоверны, и началась эпоха других иллюзий, в целом менее культурных и изящных, а местами просто тошнотворных. Но и это время полускотского, но довольно живого еще цинизма (см. фильмы Балабанова) быстро кончилось.

Впрочем, была еще одна эпоха (или полуэпоха) культурных и прочих иллюзий, у которой были свои культуртрегеры и носители нового пафоса. Вероятно, для будущих историков культуры немалый интерес будет представлять, например, феномен журнала «Афиша» конца 1990-х – начала «нулевых» годов как предвестник хипстерства. Они были не единственные на этой ниве, но очень заметные и успешные, целый коллектив единомышленников, т.е. людей, работавших в едином ключе. Они тогда попытались сказать и утвердить действительно новое слово в нашей культуре: дескать, можно одновременно быть активным потребителем и человеком с высокими культурными интересами и запросами. Что регулярное посещение фитнес-центра вполне можно совмещать с не менее регулярным посещением выставок и даже, возможно, библиотеки. Что деньги и идеалы прекрасно могут сочетаться друг с другом. «Афиша» и была активным проводником такой идеологии, предлагая модные тренды, клубы, фильмы и книги столичным жителям с деньгами.

Где правят бал деньги, рынок и спрос, там нет места творчеству

Наверно, многое «Афише» удалось, многих она воспитала в духе культурного потребления. Однако из этого движения не родилось главного, на что само ее существование, вероятно, претендовало: новых культурных течений, заметных событий и имен.

Последнему советскому поколению, точнее, его наиболее продвинутой части, в этом отношении бумерангом вернулось то, чего оно так жаждало в конце 1980-х. Вы, творцы, хотели капиталистической свободы и рынка? Получайте. Но где правят бал деньги, рынок и спрос, там нет места творчеству. «Потный вал потребления» затягивает человека и целые общества в свой убаюкивающий и очень комфортный омут, неуклонно и незаметно. Уже сейчас нужно совершать очень большие усилия, чтобы хотя бы в отдельных вещах противостоять этому все сметающему на своем пути движению денег и «налаженной жизни».

Наступило время проектов, а не идей, форматов, а не произведений

К тому же на затягивающую паутину рыночных отношений наложилось пришествие новых информационных технологий. Они нанесли дополнительный удар по творческому началу в человеке и иерархии культурных смыслов. Зачем над чем-то долго думать и молчать, копить впечатления и переваривать их в себе, если это можно сразу выплеснуть? Причем высказываться теперь может каждый, вне зависимости от наличия ума и нажитого опыта. Жизнь, без сомнения, стала более удобной, но трескучей и гораздо менее глубокой. Наступило время проектов, а не идей, коммуникаций, а не мыслей, форматов, а не произведений.

И что же теперь, после «лихих 1990-х»? По-моему, просто какой-то анабиоз. Словно общество закрыло глаза, погрузилось в сон и отказалось что-либо чувствовать и о чем-либо думать. Это можно было бы назвать благословенным застоем, в глубине которого зреют новые творческие силы и смыслы, но, похоже, ничего там не зреет. Люди в основном либо гоняются за деньгами и высоким уровнем жизни, либо уютно и безболезненно для себя «борются» с властью, но категория поколения как чего-то культуросозидающего, похоже, прочно ушла в прошлое. Интересно, что против «системы» активнее всего выступают те, кто ею вскормлен и выпестован и кто потеряет в результате очередных «мы ждем перемен» то, что очень ценит – свой высокий уровень жизни.

Категория поколения как чего-то культуросозидающего ушла в прошлое

Была робкая надежда, что война на Украине разбудит народ, но текущая политика и уже сложившаяся привычка к более или менее сытой жизни снова все затягивают в огромную болотную воронку имени ничего и никого. В целом, мне кажется, ситуацию могло бы исправить активное возвращение (настоящее, а не имитационное и не на основе «эффективного менеджмента») государства в культуру, но при условии, что новые поколения, вскормленные им, не будут грызть кормящую их руку и снова не убьют породившего их. То есть окажутся не столь наивны и прекраснодушны, будут умнее и мудрее, чем советская интеллигенция, а также творцы и любители «русского рока». Творцы, впрочем, неплохо коммерциализировались и устроились в постсоветской ситуации, но (неизбежное следствие рынка и тотальной власти денег в культуре) перестали быть «властителями дум». Они сделали свое дело, и им, уже шестидесятилетним, уже давно пора на покой.