Повесть о преданной любви, или Как простить?

Продолжаем публикацию глав книги обозревателя «Российской газеты» Марии Городовой «Ветер Нежность», в основу которой легла ее переписка с читателями.

***

Гюстав Доре. Давид и Голиаф

«Здравствуйте, Мария! Мария, от верующих приходится слышать, что надо прощать тех, кто причинил тебе зло. Звучит красиво, вопрос в том, все ли можно простить. А если это измена и подлость тех, кому доверял? Спрашиваю об этом не случайно – мне пришлось пережить и коварство того, кого я считал своим другом, и предательство женщины, которую любил. Знаете, Мария, я даже сумел им все простить. Простить и остановиться в той войне, которая шла между нами, когда эти двое забирали у меня мое дело, мою фирму.

Мария, поверьте, за те годы, что я в бизнесе, обрастаешь знакомыми из разных сфер. В том числе и такими, которые, если что, помогут защитить и твою собственность, и тебя. Но я остановился, знаете, не из-за слабости – мараться не захотелось. Думаете, это оценили? Нет. Этим двоим мало того, что они украли мой бизнес, того, что живут в моей квартире. Они разорили мой дом, разрушили мое счастье, лишили меня покоя, и теперь – вдобавок ко всему – я должен подарить им свое прощение?

Недавно звонят: “Слушай, помоги крупных клиентов привлечь, надоело с мелочью барахтаться!”, а когда я отказал, бывшая жена бросила: “Все бесишься, все никак не можешь простить? Три года прошло!” Это что же, Мария, моего прощения не хватает моему бывшему другу для полного счастья? Счастья в моей постели, с моей женой? Или, может, в этом прощенье нуждается моя жена? Знаете, они позвонили, а я опять всю ночь места себе не находил…

Я встретил Серегу шесть лет назад, на вокзале, случайно. Отправлял жену с дочкой в Польшу и вдруг среди кипения людей увидел Серого. Он стоял, ссутулившись, у лотка с какими-то чебуреками, и в этом потертом мужике трудно было узнать нашего красавца старшину. С Серегой мы не виделись с самого дембеля, и за это время жизнь успела его потрепать: с женой не заладилось, мама умерла, вот он и рванул в Москву. Посадил я Светку с Ксюней в поезд, и решили мы нашу встречу отметить. Помню, как он пялился на мою машину, как озирался в ресторане. Ну, посидели, пора по домам, и тут выяснилось, что снимает он угол где-то за кольцом, перебивается случайными заработками. И я, дурак, расслабился, предложил ему у меня пожить, пока моих дома нет, ну и работу заодно. Думаю, верные люди всегда нужны – бизнес поднимается, фирма растет, это только кажется, что все просто, – а конкуренты, а персонал, за которым глаз да глаз? За всем не уследишь, а тут свой человек будет.

Для начала дал место в службе безопасности: думаю, присмотрюсь пока к дружку-то. А Серый ничего – услужливый, благодарный, корректный. Светка с Ксюней вернулись, мы ему квартиру от фирмы сняли, а Серый в ответ старается: в коллектив влился, всегда в курсе, что и как, кто чем дышит, – словом, незаменим. Меня, дурака, на его счет еще тогда бухгалтер предупреждала – не поверил, подумал: а ты-то сама чего боишься? Решил, что интриги. Были еще моменты: помню, вернулся из Штатов, заезжаю в офис, а там новенькая юристка все бумаги сначала ему тащит: “Сергей Миронович, посмотрите! Сергей Миронович, проверьте!” Меня это резануло, но Серега выкрутился: мол, молоденькая, дурочка; влюбилась в него, вот и бегает чуть что! Больше не повторится!

Мария, не буду вас загружать лишними деталями, но однажды, вернувшись из Мексики, обнаружил, что уже не хозяин своей фирме. Той, которую начинал с нуля, поднимал, работая без отпуска и выходных, той, которая в девяностых мне чуть жизни не стоила. Новый владелец, ничуть не смущаясь, сказал, что я сам во всем виноват, сам до этого довел – слишком часто уезжал, “разъездился”…

Следующий удар получил сразу после первого – когда понял, что Светка заодно с Серым была: ему одному этого бы не провернуть. Не могу сказать, что у нас с ней в последнее время все было гладко, но такого я от нее не ожидал. И пошла война, и пошли разборки, не хочу даже вспоминать – и сейчас сердце болеть начинает, а тогда я через месяц с инфарктом слег.

Помню, Мария, лежу в палате, понимаю, что стоит сейчас пару звонков сделать, и я еще все отыграю; лежу, но ничего не делаю – так противны они мне все. Только Ксюню жалко, она мне хоть и не родная – я Светку с ребенком взял, – но я с ней и по ночам сидел, и по больницам ездил…

Мария, вроде все у меня налаживается, скоро женюсь – ее тоже Светланой зовут, надеюсь, не продаст, – новое дело начал, думал уже, что все похоронил в прошлом. А вот позвонили они, и опять сердце болит, опять мне покоя нет… Как же их простить после этого!

Вадим Н.»

Здравствуйте, Вадим! Вадим, если позволите, начну издалека. За тысячу лет до Рождества Христова жил в Израиле юноша, ставший избранником Божиим, – пастух Давид. В то время страной правил царь Саул. Был он человеком самонадеянным, и, как сказано в Библии, за это Дух Божий оставил его – царя начали терзать приступы уныния, подозрительности и тоски. Придворные посоветовали Саулу позвать Давида – юноша прекрасно играл на гуслях.

И действительно, как только Давид начинал играть, злой дух отступал от царя, болезнь переставала его мучить.

Однажды на страну напали филистимляне, войска вышли на битву. Впереди строя филистимлян выступил исполин Голиаф, устрашая всех своим ростом и доспехами. Не один день великан дерзко оскорблял израильтян, но никто не решался вступить с ним в единоборство. И тогда юный Давид вызвался на поединок. Непривыкший к воинским доспехам, он взял с собой только сумку с пятью гладкими камнями, пращу и пастушеский посох и в ответ на насмешки Голиафа сказал: «Не мечом и копьем спасает Господь!» С этими словами он метнул в исполина камень, да так, что Голиаф как подкошенный пал на землю, и тогда Давид отсек великану голову – его же собственным мечом. Пораженные филистимляне обратились в бегство.

Эта победа сделала Давида героем, но с того дня завистливый Саул стал «искать смерти» юноши. Причем злоба Саула была так сильна, что как-то, когда Давид по обыкновению играл для него на гуслях, Саул метнул в него копье. Давид спасся чудом. Когда инцидент повторился, Давид счел за благо скрыться подальше от гневливого царя. Так начались долгие скитания избранника Божиего, будущего царя Израиля Давида от преследовавшего его Саула.

И вот однажды произошло то, ради чего, собственно, я все это и рассказываю. Как-то Давид со своими воинами отдыхал в пещере, когда туда же зашел ничего не подозревавший Саул. Не заметив сидевших в глубине пещеры людей, Саул лег и заснул. Казалось бы, вот он, шанс изгнанника Давида поквитаться с обидчиком. Да и воины, бывшие с ним, к тому же подстрекают: «Пришел день, когда Господь предал врага твоего в руки твои».

Библия дает нам понять, какая борьба происходила в сердце будущего царя Израиля. Еле сдерживая гнев, Давид подходит к спящему Саулу и отрезает край от его верхней одежды. Но потом, как сказано, «больно стало сердцу Давида»: смотрите, в нем борются гнев и милосердие, обида и великодушие, жажда мести и желание простить. Он боится, что не выдержит этой борьбы, что запятнает свои руки убийством. И тогда он произносит ключевые для нас слова. Давид обращается к Господу с мольбой: «Да не попустит мне Господь сделать это!»

Святитель Иоанн Златоуст говорит, что, «пощадив Саула, Давид одержал большую победу, нежели тогда, когда низложил Голиафа». Почему? Да потому что он вышел из этой битвы, «неся перед собой не голову исполина, но умерщвленную ярость и обессиленный гнев». И сделав это, он «принес больше пользы себе, нежели Саулу».

Гнев, ярость – это, по словам святого праведного Иоанна Кронштадтского, «пожар души, огонь, свирепеющий внутри и выходящий из адской бездны». Пылающий этим огнем сгорает в первую очередь сам.

Вадим, иногда простить тех, кто причинил нам зло, бывает очень трудно. Не затолкать обиду в глубины подсознания, не попытаться вычеркнуть ее, забыть – а именно простить, от всего сердца, искренне. Как говорил святитель Иоанн Златоуст, вспоминая Давида, стоящего над спящим царем Саулом, «такой подвиг почти превышает природу человеческую и требует помощи свыше». Но есть одна – главная – причина, почему мы должны прощать. Вспомните слова молитвы «Отче наш», молитвы, данной нам Самим Господом. В ней определена мера того, как мы сами будем прощены Богом. Вот она, эта мера: «И прости нам долги наши так же, как и мы прощаем должникам нашим».

Спасибо Вам за искреннее письмо.

Молитва Господня

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.

Молитва при непрощении обид и памятовании злого

Спасителю мой, научи меня простить от всей души всех, кто чем-либо меня обидел. Я знаю, что не могу предстать пред Тобой с чувствами вражды, которые таятся в моей душе. Очерствело мое сердце! Нет во мне любви! Помоги мне, Господи! Молю Тебя, научи меня простить обидящих меня, как Сам Ты, Бог мой, на кресте простил врагов Твоих!

Молитва о ненавидящих и обидящих нас

(Из творений преподобного Ефрема Сирина)

Помилуй, Господи, ненавидящих меня и завидующих мне! Помилуй, Господи, клевещущих на меня и наносящих мне обиды! Ничего злого не сотвори с ними за недостойнаго раба Своего; но по неизреченному милосердию Своему и по безмерной благости Своей ни в этой жизни, ни в будущем веке не потерпят они зла за меня, грешнаго! Освяти их милостью Своей и осени благодатью Своей, Всеблагий, потому что пред всеми благословен Ты во веки веков. Аминь.

Написать автору можно по адресу: pisma-maria@mail.ru