Право, лишенное правды

Для начала мы проанализируем случай, который считаем модельным для темы нашего разговора. Мать наказала семилетнего сына ремнем за просмотр порнографии в интернете. Дело дошло до суда, и суд, не признав смягчающим обстоятельством причину, по которой мать наказала ребенка, счел ее виновной в совершении преступления по статье 116 ч.1 УК РФ («Побои»). Если бы это случилось сейчас, она могла бы получить до двух лет тюрьмы. Но поскольку инцидент произошел до вступления в силу закона N323-ФЗ с ювенальными поправками, выделившими членов семьи в особо опасную, приравненную к хулиганам и экстремистам группу, женщина отделалась штрафом в 8 тысяч рублей.

Ребенок может безнаказанно совершать аморальные, противозаконные поступки

Выделим суть. Просмотр порнографии семилетним ребенком суд не посчитал серьезной причиной для строгого родительского наказания. Хотя порнография в России запрещена, то есть законодательно признана ее вредность и аморальность даже для взрослых — не то что для детей! Не признавая смягчающим обстоятельством мотивы матери, суд тем самым вольно или невольно дает обществу понять, что просмотр порнографии детьми — это не катастрофа, не что-то выходящее из ряда вон, а заурядное, нормальное действие, не требующее наказания. Зато адекватная реакция матери, не утратившей здоровых нравственных ориентиров, — это преступление. Таким образом, принудительно (ведь суд — это не журналисты, высказывающие различные мнения, а одна из трех ветвей государственной власти, решения которой обязательны к исполнению) задается рамка детско-родительских отношений: ребенок может делать все, что ему заблагорассудится, в том числе совершать аморальные, противозаконные поступки, родители же не имеют права его наказывать, поскольку это подсудно.

«Перед чем пасует неустойчивый подросток»

Нам возразят, дескать, это какое-то недоразумение. Мало ли, всякое бывает.

Ничего подобного! Мы не случайно назвали вышеупомянутый случай модельным. С момента запуска «ювенальных технологий» в нашей стране таких однотипных случаев было уже немало. Вот еще несколько примеров. В Читинской области мать судили и дали условный срок за подзатыльник сыну среднего школьного возраста, который регулярно воровал деньги и на которого не действовали поучения. То есть воровство было фактически признано судом ненаказуемым.

Пусть ворует, пусть врет, пусть смотрит порно?

Московский подросток украл у родителей 60 тысяч рублей(!), купил дорогой смартфон и тоже смотрел на нем порнографию. Отец, уличив сына в краже, не тронул его пальцем, а, отняв смартфон, запретил на неделю прогулки с друзьями. Возмущенный сын оклеветал отца в школе, заявив, что тот его побил. Когда полицейские нагрянули в дом, чтобы «защитить права ребенка» — изъять его из семьи, — парень, испугавшись, признался в обмане. Самое интересное началось дальше. Выяснив правду, отцу заявили, что он все равно не имел права наказывать сына. То есть пусть ворует, пусть врет, пусть смотрит порно, а отец — не смей лишать мальчика общения с друзьями (с которыми он, кстати, порнухой и наслаждался).

Список подобных случаев любой желающий может продолжить, поинтересовавшись, как действуют ювенальные службы в его регионе. Мы же ненадолго остановимся на вопросе наказаний и пойдем дальше. Сейчас в подобных дискуссиях превалируют эмоции и сгущение красок. Если от этого абстрагироваться, в сухом остатке будут два предложения: 1) объяснять детям, что не надо вести себя плохо; 2) являть им хороший пример.

Есть дети, которым недостаточно объяснений и родительского примера

Нисколько не умаляя ценность сих рекомендаций, заметим, что они не всегда эффективны. Есть дети, которым этого бывает достаточно. (Правда, такие дети обычно и не склонны к грубым поведенческим отклонениям.) Однако далеко не все столь совестливы и разумны (это, кстати, относится и ко взрослым, иначе не было бы нужды в тюрьмах). Таким детям недостаточно объяснений и родительского примера. Более того, если им долго объясняют, не принимая никаких других мер, они и вовсе наглеют, идут вразнос.

Давайте смоделируем ситуацию. Мать застает сына за просмотром порносайта (который a propos существует и доступен маленькому ребенку, несмотря на законодательный запрет). Что она должна сделать, по логике ювеналов? Объяснить? О’кей, она объясняет. Ребенок не соглашается. (Мать из Омской области, кстати, пыталась это сделать. «Я еще разбираться начала, — говорит она, — он истерику закатил, руками-ногами топал-хлопал».) Она в другой раз застает его за тем же самым занятием. И в третий, и в пятый. И что? До какого раза объяснять? Или дожидаться, пока «объяснит» колония, куда он через несколько лет попадет за изнасилование? Дети ведь довольно быстро переходят от теоретических знаний к практическим... А может, подождать, пока он попадет в ласковые руки извращенца? Или дождаться состояния психической неуправляемости и тогда доверить его судьбу врачам? Ведь если ребенок с изначально неустойчивой психикой (а именно такие зачастую склонны к нарушению разнообразных норм) совершает серьезный проступок и остается безнаказанным, он начинает это повторять, идет все дальше и, будто бы бессознательно нарываясь на запрет, наконец слетает с катушек.

«Дети с патологией характера, — говорит детский психиатр с тридцатилетним стажем Т.А. Крылатова, — с дисгармонией процессов психического созревания, имеющие недостаточную критику по отношению к своим поступкам, не соотносящие свои поступки с требованием социума, игнорирующие интересы окружающих, демонстрирующие опасное, саморазрушающее поведение, на определенных этапах реабилитации требуют жестких воспитательные рамок. Особенно это касается так называемых неустойчивых психопатов, которые, по мнению наиболее авторитетного отечественного психиатра, специалиста по отклоняющемуся поведению, профессора А.Е.Личко, нуждаются в жестком, даже властном руководстве (выделено нами — И.М., Т.Ш.). Он подчеркивает, что сила и власть — главное, перед чем пасует неустойчивый подросток. Строгий, неукоснительно соблюдаемый режим, неусыпный надзор, страх неизбежного наказания за проступки — здесь все это лучшие гарантии предупреждения нарушений поведения. В последние годы именно эти контингенты детей, оставленные без должного внимания специалистов, гибнут от токсических веществ, экстремальных игр, становятся жертвами извращенцев (выделено нами — И.М., Т.Ш.). Влияние вредоносных контентов, других информационных воздействий, способствующих отчуждению ребенка от семьи, за счет дезавуации и дискредитации ее воспитательных мер, в том числе силовых (выделено нами — И.М., Т.Ш.), приводит к нарастанию трагической статистики».

Хотелось бы получить прямой ответ на прямой вопрос: описанные нами варианты развития ситуации лучше ремня? Они более гуманны, чем родительская порка?

Маленькая хитрость с большими последствиями

Кто-то скажет, что необязательно наказывать сына физически, есть другие меры наказания. Хорошо, какие именно? Не дать конфету? Но то, что притягивает его к порносайтам, слаще конфеты. Без конфеты он, школьник, вполне может обойтись. Запретить просмотр мультфильмов? — Но в данном случае это тоже не наказание, поскольку не соответствует серьезности проступка и поскольку наказуемый уже впечатляется совсем другими «ожившими картинками». Что еще остается? Лишить прогулки с друзьями? Но, как мы видим по другому случаю, и это криминально. В ювенальной трактовке ограничение в сладостях и мультфильмах, запрет гулять с друзьями и прочие воспитательные меры тоже подсудны, тоже могут быть расценены как эмоциональное, психологическое, экономическое насилие. Как, впрочем, и временное отлучение от компьютера, который дает возможность смотреть порно. В общем, не будем больше распространяться на эту тему. Любому не ангажированному человеку все это очевидно. Сосредоточимся на другом.

И в том деле, которое мы взяли за основу нашей статьи, и в деле матери из Читинской области, и, полагаем, во многих других аналогичных делах фигурировала весьма любопытная формулировка. Утверждалось, что мать действовала, руководствуясь «личной неприязнью». Когда нам впервые попала в руки одна из таких характеристик, мы не придали этому значения, хотя и удивились, поскольку знали ситуацию с другой стороны. Но, увидев подобное в целом ряде историй, когда родителей привлекали за совершенно обычные, эпизодически применяемые в большинстве семей наказания, мы поняли, что это неслучайно. Наша догадка состоит в следующем. До недавних времен, пока в России под давлением прозападного лобби не начали внедрять антисемейную систему ювенальной юстиции, никому не приходило в голову привлекать родителей ни к административной, ни, уж подавно, к уголовной ответственности за шлепки, подзатыльники и ремень. И до сих пор, к вящему неудовольствию Запада, в нашем законодательстве нет прямого и четкого запрета телесных наказаний детей в семье. Что бы ни говорили поборники прав детей, такой запрет отсутствует. Совет Европы недаром настоятельно требует его ввести.

Выхолащивание смысла делает закон формальным, а значит, безнравственным

А поскольку запрет отсутствует, проводники ювенальной юстиции вынуждены исхитряться, подводя родительские наказания под статью «Побои». Формально, конечно, можно отождествить шлепок и тем более битье ремнем с побоями. Но выхолащивание смысла делает закон формальным, бездушным, а значит, безнравственным. Это будет право, лишенное правды. И людьми оно будет неизбежно восприниматься как ложь и произвол. В чем состоит ложь, к которой прибегают, притягивая за уши родительские наказания к побоям? В искажении и выхолащивании смысла. Настоящие побои действительно бывают мотивированы личной неприязнью и даже ненавистью, желанием причинить зло. А при родительских наказаниях эти мотивировки отсутствуют. Как бы ни гневались отец с матерью на ребенка, они все равно его любят и заботятся о нем, и прощают, часто не дожидаясь, пока он признает, что поступил дурно. И, наказывая его, они не руководствуются желанием причинить ему зло, а напротив — хотят отвратить его от зла, хотят, чтобы он исправился. И обычно прибегают к телесному наказанию, когда по-другому ребенка образумить не удается. (Конечно, бывают садисты, которым нравится причинять ребенку зло, но такое проявление психопатологии не имеет ничего общего с родительским наказанием.)

Вот поэтому-то, пренебрегая смыслом и манипулятивно отождествляя телесное наказание с побоями, служители Фемиды приписывают родителям «личную неприязнь» к ребенку. Именно такая подтасовка дает возможность исказить картину, подводя родителей под статью Уголовного кодекса.

Уродовать свою жизнь в угоду «мировому сообществу» — занятие бесперспективное

Многие сторонники криминализации родительских наказаний не скрывают, что это делается по требованию Совета Европы, Комитета по правам ребенка при ООН и прочих международных организаций. Дескать, мы должны стать как все «цивилизованные страны». Но события последних лет ясно дают нам понять, что уродовать свою жизнь в угоду «мировому сообществу» — занятие столь же бесперспективное, сколь и вредоносное. В «сообщество» возьмут только в качестве трупа. А вредоносность уголовного преследования родителей за умеренные наказания детей очевидна. Не будем перегружать этот материал статистикой, приведем лишь один статистический факт. Швеция была первой страной, которая запретила телесные наказания детей еще в 1979 году. Прошло достаточно времени, чтобы сделать выводы о результатах эксперимента. С тех пор частота серьезных преступлений, совершаемых детьми против сверстников, увеличилась более чем в 6 раз (данные из так называемого Метаанализа 2005 года доктора Р. Ларзелера). Отмечает заметный рост тяжких преступлений в Швеции и американский военный психолог Дэвид Гроссман, занимающийся исследованием психологии убийц. Он, правда, делает упор на том, что детей пичкают жестокими компьютерными играми, но не вызывает сомнений, что накачка виртуальной агрессией вкупе с безнаказанностью не может не сказаться на росте преступности.

Необходимые и возможные меры

Спрашивается, неужели это тот результат, на который нацелены наши правоохранительные органы? И мало ли чего еще требует ООНовский комитет по правам ребенка, попавший под влияние узкой группы лиц со специфическими наклонностями?! Он и кадетские корпуса рекомендует закрыть, и пропаганду содомии среди детей разрешить, и международное усыновление вернуть в прежнем объеме.

Надо прекращать порочную практику преследования родителей за наказания детей

Если же не стремиться к столь желанным для наших геополитических противников целям (а хочется все же думать, что такого стремления — во всяком случае, осознанного — нет), то надо прекращать порочную практику преследования родителей за телесные наказания детей. Само собой это не прекратится, поскольку сверху был получен соответствующий сигнал. Значит, именно наверху должно быть принято политическое решение не идти на поводу у западных педофилов, и какой-то компетентный орган (Верховный Суд, Генпрокуратура или еще кто-то, облеченный необходимыми полномочиями) должен дать разъяснения, что умеренные телесные наказания детей в семье не следует квалифицировать как побои. А можно и уточнить законодательные нормы: добавить в ст. 61 п.1 «Семейного кодекса» абзац о том, что не признается пренебрежительным, грубым и унижающим человеческое достоинство обращением разумное использование родителями (или лицами, их заменяющими) умеренных телесных наказаний детей.

Также необходимо, отменив выделение «близких лиц» (т.е. членов семьи и прочих родственников) в особо опасную группу, внести примечание в статью 116 УК РФ: «Не рассматривается как побои разумное использование родителями или лицами, их замещающими, умеренных телесных наказаний в целях воспитания детей». Аналогичное примечание следует внести и в ст. 117: «Не рассматривается как насильственные действия разумное использование...» далее по тексту. А так же в статью 156: «Не рассматривается как жестокое обращение...» и т.д.

Конечно, наши западные «партнеры» и их российские единомышленники будут в ярости, но вообще как-то неудобно напоминать, что ветви власти растут на древе Российского государства, питаются его соками. Поэтому обязаны действовать в его интересах. Даже не имея к тому сердечной склонности.