Язык и национальное самосознание

О том же, что касается защиты современного французского языка от иностранного засилия Его Превосходительство (а именно так и обращаются к Послам) Альбер Салон сказал следующее:

Альбер Салон. Когда говоришь о французском языке, следует различать два понятия. Во-первых, защиту французского у нас дома, во Франции, и, во-вторых, продвижение и борьбу за французский язык в других странах мира. Мы это называем «Организация франкофонии на пяти континентах».

Английский, конечно же, является доминантой в современном мире. Мы же отнюдь не пытаемся бездумного отринуть все англо-саксонское, но упорно и последовательно боремся с гегемонией их культуры на нашей планете. Иными словами, мы пытаемя избежать той ситуации, когда английский станет настолько уже сильным, что потеснит наш французский язык уже здесь, на берегах Сены! Многие наши элиты хотели бы такого культурного замещения. Мы их называем, в память о Второй Мировой, «коллаборационистами» (Примечание журналиста: так называли французов, сотрудничавших с гитлеровцами в эпоху оккупации Франции). С теми же трудностями столкнулись наши коллеги и в Германии, и в Испании да, пожалуй, и в других странах Европейского Сообщества. Против нас был выкован план захвата нашего культурного пространства английским языком.

Поэтому мы видим свою задачу в борьбе против монополизации культурного пространства страны иностранным языком, за выживание нашей культуры. Конечно же, все это делается неслучайно. Считаю, что мы столкнулись с неким заговором по культурному поглощению различных цивилизаций! Причем в данном случае язык является орудием достижения господства. Именно против этого мы и восстали.

Когда я Вам рассказываю о нашей программе действий, я не имею ввиду исключительно эстраду, но и другие, жизненно важные для нас сферы деятельности – такие, как наука, масс-медиа, исследования! Французский язык на этой ниве постоянно оттирают, делают вторичным, как бы дополнительным, а не основным. Уже дошло до того, что на полном серьезе депутаты и министры обсуждают возможность отказаться от французского языка в вузах и преподавать учебные дисциплины исключительно на английском! Докатились!

К сожалению, хоть наша ассоциация «Будущее французского языка» и насчитывает 400 членов, причем все они общественно активные люди. Как правило, все ассоциации мучаются одним и тем же недугом: очень мало инициативных людей, а большинство – просто «болото», голосующее «за». Как правило, руководство радуется, когда взносы не забывают платить! У нас же все не так. Особенность в том, что мы образуем сопрягающее действие: если любая другая дружественная нам группа населения выступает в защиту французского языка, то мы автоматически начинаем такую идею поддерживать всеми имеющимися у нас силами.

Когда вот, например, в закон о высшем образовании пытались ввести эту жуткую статью 2 имени ее создателя Фиораццо, об отказе от французского языка в высшей школе, 32 ассоциации защиты французского языка встали, как при Фермопилах плечом к плечу. Мы перевернули небо и землю, правых, левых и центристов, оперлись на 4 Академии, чтобы не допустить такую гнусность, на которую решили пойти Президент Республики и автор этого законопроекта. Нам удалось добиться отмены поправки, а теперь мы запустили и новую программу под названием «Французские города за сохранение французского языка».

Альбер Салон не одинок. Французы последовательно отстояли не только занесение французского языка в Конституцию, как обязательного средства общения французской нации, но и настояли на его уникальной исторической роли перед ЮНЕСКО. Глядя на их ожесточенную борьбу, так и хочется вспомнить об иных вывесках на улицах российских городов, где от русского языка остался только кириллический алфавит. Или же о нашей эстраде, радостно горланящей на иностранщине. Не говоря уже о масс-медиа (включая, собственно, и это краткое и емкое, как некоторые другие слова, определение рода деятельности), где почему-то не сложилось пользоваться родными терминами.

А вместе с тем, как сказочно богат язык Тютчева и Гумилева, Ахматовой и Блока, более современный, чем язык Пушкина, но не утратившей своей исконности, столь презираемой нашей так называемой интеллигенцией, коя и сама, как правило, является недалеким выходцем совсем не из наших палестин.