«Я увидел лицо его – лицо ангела»

1 декабря вспоминаем и чтим схиархимандрита Виталия (Сидоренко; † 1992) – удивительнейшего подвижника XX века, одного из плеяды Глинских старцев, хранивших духовные традиции пустыни и передавших их многочисленным духовным чадам. «На первом месте у человека должно стоять спасение души», – учил отец Виталий. Вся его жизнь строилась по этому правилу.

Раз мы можем почитать святых первого века,
четвертого века, шестого, десятого века,
то почему мы не можем уважать людей, которые
жили в нашу эпоху, и многие из нас
имели с ними общение?

Митрополит Самтависский и Горийский Андрей

«Филиал Глинской пустыни»

Отец Виталий в Сергиевом Посаде. 1979 г.

Всего несколько десятилетий назад христианство было на грани исчезновения. Почти не было открытых храмов, священников, монашествующих… Однако уничтожению Церкви Христовой не суждено было случиться. Благовестие о Царстве Божием распространялось благодаря старцам, деятельно исполнявшим слова Спасителя Своим ученикам: «Идите, научите все народы» (Мф. 28: 19). Осуществляли они эту заповедь, уча в первую очередь примером своей святой и богоугодной жизни.

У истоков духовного возрождения встали несколько русских монахов-изгнанников, претерпевших тюрьмы, ссылки и лагеря. Все они собрались вокруг митрополита Зиновия, который, пройдя школу монашества и послушания старцу в Глинской пустыни, претерпев пятилетнюю ссылку и периоды скитания в горах Кавказа, по Промыслу Божию прибыл в Грузию, где и получил все высшие церковные награды вплоть до митрополитства. Именно вокруг владыки Зиновия и его храма во имя святого благоверного князя Александра Невского собралось и большинство других подвижников Глинской пустыни, в числе которых и был схиархимандрит Виталий. Этих аскетов можно назвать живыми «иконами», «образами. Будучи учениками дореволюционных старцев Глинской пустыни, они сами посредством индивидуального аскетического делания воплотили христианские добродетели в своей жизни и, стяжав благодатные дары Святого Духа, сами стали старцами и духовными наставниками для многих. Именно такая передача живого опыта Церкви является Преданием, немыслимым без учительства и ученичества. Апостол Павел пишет: «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4: 16).

Приход митрополита Зиновия в Тбилиси называли «филиалом Глинской пустыни», поскольку на его территории жили и сам владыка, и старец Андроник (Лукаш); регулярно до начала болезни приезжал в Тбилиси схиархимандрит Серафим (Романцов), который после второго закрытия Глинской пустыни в 1961 году переехал в Сухуми, где служил в кафедральном соборе. Практически ежедневно бывал у владыки живший неподалеку схиархимандрит Виталий (Сидоренко), в Глинской пустыни подвизавшийся в период ее открытия в 1950–1960-е годы.

Скоромная ложка^[1]

Принеси Богу юность твою, вземши иго Его.
Плач. 3: 27

Схиархимандрит Виталий (в миру Виталий Николаевич Сидоренко) родился в 1928 году в селе Екатериновка Краснодарского края. Мать его, Александра, была совершенно неверующая. Жила она на Кубани и работала в колхозе на плантациях сахарной свеклы и табака. Зачастую приходилось ей брать с собой и Виталика.

И вот заметили, что в среду и пятницу маленький Виталик ничего не кушает, если ему предлагали мясную и молочную пищу

О Божественном предызбрании Виталия еще в младенчестве свидетельствует следующий случай, произошедший в его самом раннем детстве. Обедали колхозники прямо в поле – в бригаде была своя кухня. И вот заметили, что в среду и пятницу маленький Виталик ничего не кушает, если ему предлагали мясную и молочную пищу. Один дедушка, понаблюдав, сказал: «Смотрите-ка, ребенок ведь не кушает скоромного только в среду и пятницу – это что-то значит, это что-то особенное!»

Тогда решили сварить ему простой супчик. Сварили, зовут:

– Виталик! Виталик! Иди, мы тебе приготовили хорошую юшку! Иди покушай!

Он подошел, посмотрел, взял кусок хлеба и пошел…

– Виталик, почему ты не стал кушать? Это мы для тебя сварили супчик!

– Я не буду его есть, потому что вы помешали его скоромной ложкой!

Повариха удивилась:

– И в самом деле! Я мешала молочную кашу, а потом этой же ложкой помешала суп…

Побои за Евангелие

Если Меня гнали, будут гнать и вас;
если Мое слово соблюдали,

будут соблюдать и ваше.
(Ин. 15: 20)

“Приведу его домой, изобью, заберу Евангелие, спрячу. А на следующий день он его найдет и опять за свое”

Когда Виталик пошел в школу, он достал себе Евангелие и начал его читать – и не только сам, но еще и бабушкам. Как потом рассказывала его мать, «когда заканчивались уроки, он не приходил домой сразу, а где-то задерживался. Я шла его искать и находила сидящим среди бабушек и читающим им Евангелие. Приведу его домой, изобью, заберу Евангелие, спрячу. А на следующий день он его найдет и опять за свое».

Архимандрит Виталий (Сидоренко)

«Намучилась я с ним, – рассказывала мать, – не хватало уже никаких сил. Изобью его, а он не плачет. Встанет на колени, смотрит на меня, глазки такие светленькие… и улыбается. Я его бью, а он улыбается: “Мамочка, прости!”» Характерно, что он никогда не говорил «больше не буду!», а только «прости меня».

Интересно еще и то, что уроки дома он почти никогда не готовил, но все усваивал и учился не хуже других.

«Мама, отвези меня в монастырь!»

Когда мальчику исполнилось 12 лет, он начал проситься в монастырь. Упал на коленочки: «Мама, отвези меня в монастырь!» Мать говорит: «Куда я тебя повезу? Кому ты такой нужен?» Но он все-таки сильно ее упрашивал, и она решила его отвезти. Привезла в Глинскую пустынь. Встретившие их старцы отнеслись к мальчику с такой любовью и вниманием, что матери показалось очень странным и непонятным: почему они оказывают такое почтение ребенку?

С тех пор Виталий остался в Глинский пустыни и жил там до ее закрытия.

Странник

Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает.

(Пс. 54: 23)

Однажды в калитку одного провинциального жителя постучался юный путник. Хозяин молча открыл дверь. На вопрос родных, почему он ввел в дом совершенно незнакомого человека, даже не спросив его ни о чем, хозяин ответил: «Я увидел лицо его – лицо ангела»^[2]. Этим странником и был молодой Виталий.

В «Лествице» и других памятниках аскетической письменности говорится о добродетели странничества, когда человек понимает, что не имеет здесь ничего, даже места, «где главу преклонить», устремляя всё свое попечение в сторону духовной родины – Иерусалима Небесного. Святые отцы учат, что именно к этому должен быть направлен духовный взор монаха.

Глинская пустынь

Архимандрит Виталий и митрополит Зиновий

Кавказ

“Из примеров он был пример христианской и монашеской жизни. Любвеобилие у него было благодатное”

Свой монашеский путь, начатый в Глинской пустыни и закрепленный многими годами странничества, отец Виталий продолжил в горах Кавказа, где подвизался около десяти лет. Один из сподвижников отца Виталия по пустыни, разделявший вместе с ним крест отшельничества, вспоминает: «Очень мы любили брата Виталия. Из примеров он был пример христианской и монашеской жизни. Любвеобилие у него было благодатное. Рассуждение духовное – правильное. Бедность любил, нестяжательность. Эти его христианские добродетели увеселяли нас…»^[4]

Однажды его решила навестить мать. Узнав, где он живет, она приехала в Сухуми. Рассказывают, что, когда ее вели к нему в келью, она всю дорогу вздыхала: «Ох, куда же ты забрался! Ох, куда же ты залез – в какую глушь!»^[5].

Здесь, на Кавказе, она приобщилась к вере и уже начала жить как верующая. Так через сына обратилась к вере и мать. Преставилась она схимонахиней Андроникой, приняв по благословению старца Андроника великую схиму.

Молитвенное усердие

Храм был наполнен душами поминаемых людей: они как живые и как присутствовавшие физически стояли там

Однажды, как это часто бывало, отец Виталий и отец Андроник всю ночь совершали проскомидию: записок, присланных православными, было очень много. «В храме никого не было, кроме отца Виталия и отца Андроника, – рассказывал потом архимандрит Адам, – но был один сторож, дядя Иван. Это случилось в Александро-Невском храме. И он просыпается посреди ночи, встает и видит, что храм полон народу: яблоку негде упасть, столько людей. И думает: “Как же так я проспал? И мало, что я проспал, а кто же им открыл дверь?” И вот в растерянности он стоит, слышит пение; люди в храме; зажжены свечи, лампадки… и он вдруг видит, что на проскомидии стоят отец Виталий и отец Андроник. Он бегом к ним и говорит: “Отец Андроник, простите меня, благословите, столько народу, а я, окаянный, только проснулся. Ведь проспал всё”. Отец Андроник говорит: “Иван, не волнуйся, еще только половина четвертого, ты еще можешь выспаться”. – “А откуда эти люди?” Он ничего не ответил. Это храм был наполнен душами тех людей, которых они поминали. Они как живые и как присутствовавшие физически стояли. Этот простой человек был удостоен этого видения, чтобы знать, что такое поминать в церкви человека»^[6].

Внешность схиархимандрита Виталия была очень благообразной. Никогда не было в нем уныния и недовольства, наоборот, его бодрость, живая вера в жизнь вечную и стремление к этой жизни передавались окружающим.

Последние годы своей жизни отец Виталий провел в Тбилиси. Множество людей со всех уголков страны ехало к нему за утешением и советом. И ни один человек не уходил неутешенным. Каждому батюшка служил, как Самому Христу.