Священномученик Вениамин (Казанский)

В издательстве Сретенского монастыря в серии «На страже веры» вышла новая книга: «Священномученик Вениамин (Казанский) ». Составитель Ольга Рожнева.

Священномученик Вениамин (Казанский) / Сост. О.Л. Рожнева. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2016. — 128 с.

Священномученик Вениамин (Казанский; 1873–1922) — митрополит Петроградский и Гдовский. О его жизни и подвиге стояния за Церковь на рубеже эпох повествует эта книга.

Священномученик Вениамин, расстрелянный 13 августа 1922 года, был одним из первых священномучеников, прославленных Русской Православной Церковью после падения коммунистического режима. Имя митрополита Вениамина всегда хранилось в памяти народной, и никто из знавших его не сомневался, что он святой.

Об отношении народа к владыке Вениамину можно судить по следующему факту. Когда в 1917 году правящие архиереи стали избираться на епархиальных съездах клира и мирян, в некоторых епархиях это стало причиной нестроений и разногласий. В Петрограде же, в отличие от других губерний, страсти не разгорелись и все прошло на редкость спокойно: епархия проголосовала за епископа Вениамина с редким единодушием, что объяснялось народной любовью к нему. Он стал поистине народным избранником.

Протоиерей Михаил Польский писал: «Петроградское население огромным большинством (в том числе голосами почти всех рабочих) вотировало за владыку Вениамина. Оно давно его знало и было глубоко привязано к нему за его доброту, доступность и неизменно сердечное и отзывчивое отношение к своей пастве и к нуждам ее отдельных членов. Митрополит Вениамин, уже будучи в этом сане, охотно отправлялся по этому зову для совершения молений и треб в самые отдаленные и бедные закоулки Петрограда… Иногда он до позднего вечера выслушивал обращавшихся к нему, никого не отпуская без благостного совета, без теплого утешения, забывая о себе, о своем отдыхе, о пище…»

«Если в России в это мрачное время был человек абсолютно, искренне “аполитичный”, то это был митрополит Вениамин. Это настроение было в нем не вынужденным, не результатом какой-либо внутренней борьбы и душевных преодолений. Нет. Его евангельски простая и возвышенная душа легко и естественно парила над всем временным и условным, над копошащимися где-то внизу политическими страстями и раздорами. Он был необыкновенно чуток к бедам, нуждам и переживаниям своей паствы, помогая всем, кому мог и как умел, — в случае надобности просил, хлопотал… Его благородный дух не видел в этом никакого унижения, несогласованности с его высоким саном. Но в то же время всякую “политику” он неумолимо отметал во всех своих действиях, начинаниях и беседах, даже интимных. Можно сказать, что этот элемент для него просто не существовал. Всякие политические стрелы просто скользили по нему, не вызывая никакой реакции. Казалось, что в этом отношении он весь закован в сталь. Ни страха, ни расчета здесь никакого не было (это доказало будущее). Митрополит лишь осуществлял на деле то, что (может быть, с большим основанием) было почти невыполнимым: евангельское исключение из религиозной жизни всякой политики…»

…К владыке Вениамину явился глава обновленцев Александр Введенский в сопровождении Ивана Петровича Бакаева, петроградского коменданта. Они поставили перед владыкой Вениамином ультиматум: либо он признает обновленцев и законность обновленческого Высшего церковного управления, либо владыка и его ближайшие духовные помощники будут привлечены к суду и осуждены на смерть. Митрополит спокойно выслушал этот ультиматум и немедленно ответил категорическим отказом.

Уже 1 июня 1922 года губернский отдел ГПУ в Петрограде получил из Москвы телеграмму с приказом арестовать митрополита Вениамина и привлечь его к суду. Петроградские чекисты долго не церемонились, для них эта телеграмма была радостной и долгожданной. В тот же день митрополит Вениамин был арестован по обвинению в воспрепятствовании изъятию церковных ценностей. Но всем, в том числе и самому владыке, было понятно, что причиной ареста стала его принципиальная позиция в отношении обновленцев и их ВЦУ.

На процессе митрополит держался мужественно, вину не признал, а свое последнее слово преимущественно посвятил доказательствам невиновности других подсудимых. Он и перед лицом смерти оставался таким, как и всегда: сосредоточенным на молитве, спокойным, мирным. Владыка являлся центром всего громадного судебного процесса и именно за ним следили сотни глаз как его врагов, так и преданно любившей его паствы, заполнявшей, если ее допускали, зал заседаний.

За несколько дней до расстрела митрополит Вениамин (Казанский) в письме писал: «В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел всей душой, что времена не те и не придется переживать, что они переживали. Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа и от своих, и от чужих». Писал еще: «Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога».

Петроградский революционный трибунал приговорил к расстрелу десятерых подсудимых, шестерым из которых смертная казнь была заменена лишением свободы. Владыка Вениамин (Казанский) был расстрелян вместе с архимандритом Сергием (Шеиным), адвокатом И. М. Ковшаровым и профессором Ю. П. Новицким.

Незадолго до расстрела митрополиту Вениамину удалось передать на волю клобук, внутри которого он написал: «Я возвращаю мой белый клобук незапятнанным».

В 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил митрополита Вениамина (Казанского) к лику святых. На Никольском кладбище Александро-Невской лавры в его память установлен кенотаф.

Храмы в честь святого священномученика Вениамина (Казанского) возвели в городе Няндома Архангельской области и в деревне Янино Выборгской епархии Санкт-Петербургской митрополии. В Москве, в Зюзино возводится храмовый комплекс в честь святого.

Святый священномучениче Вениамине, моли Бога о нас!