Материалы 16 ноября 2011 г.

Женщины превращаются в монстров. У них приподнимаются скулы, укорачиваются носы и надуваются губы. Им кажется, что благодаря всем этим манипуляциям они вот-вот достигнут счастья. Погоня за счастьем превращает их в осла, перед носом которого Тиль Уленшпигель привязал пучок желанного чертополоха. Пучок болтается перед глазами – того и гляди удастся съесть, – но, к сожалению или к счастью, это невозможно.

Вот Антоний, этот житель пустыни, к которому, в ответ на его просьбу, даже являлся Моисей, чтобы объяснить темные места в Писании; этот человек, «объятый Богом и посвященный в тайны», слышит голос. И голос говорит ему, что он, Антоний, не вошел еще в меру некоего сапожника, живущего в Александрии.

На станции Астапово уже к умирающему и беспомощному Толстому вместо больного старца Иосифа выехал старец Варсонофий. Но окружившие Толстого ученики не допустили его, опасаясь, чтобы граф «переменил убеждения».

Одним из разработчиков этих рекомендаций, по которым работают многие и многие сотрудники опеки и т.п. является скандально известный ювенальный центр «ОЗОН», в котором руководитель – г-н Цымбал позволяет себе не видеть «ничего криминального» в том, что его сотрудники-психологи вполне могут оказаться завсегдатаями садо-мазохистских вечеринок.

Дорога домой – это ценный приз, который нужно заслужить в конце рабочего дня. Для Егора она почти всегда начинается уже в сумерках и наполнена нежелающими еще покидать мыслями о том, все ли успел сделать из бесконечных пометок «срочно», постепенно они переключаются на другую суету, домашнюю.

Я призналась молодой «наставнице», американке: я ходила в православную церковь, мне было плохо. Она холодно пожала плечами. Уж на что они все там сахарные, внимательные, приветливые, а скажи «Православие» – и леденеют. Некоторые, поглупее, смеются. Поумнее настораживаются.