Материалы 24 декабря 2008 г.

Распространение христианства на территории современного Закарпатья связано с именами святых Кирилла и Мефодия, а знаменитый Угольский монастырь был основан учениками славянских просветителей. Многовековая история Православия в Закарпатье, полная драматических страниц, – пример стойкой борьбы за веру своих предков.

На купол московского храма во имя равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси, недавно торжественно был воздвигнут крест. Возрождается и восстанавливается еще один из порушенных в ХХ веке храмов. Но возрождение именно этого храма глубоко символично, ибо являет собой зримый образ единства Православной Руси, единства во Христе, которое только и может свести на нет все попытки разделить Святую Русь на противостоящие друг другу Россию и Украину.

Страницы биографии: С 18 декабря 2005 года отец Иоанн причащался ежедневно. С 30 на 31 декабря в 3 часа 30 минут ночи отец Иоанн пришел в совершенное изнеможение и, собравшись с силами, громко, но спокойно произнес трижды: «Я умираю».

Нашему материальному миру и культурному наследию все больше и больше угрожают последствия нашей алчности. Человечество пожинает плоды своего удаления от Бога, позволив воцариться греху и вытеснив на обочину жизни любовь и правду. Но не отчаивайтесь! Вот, воссияла Вифлеемская звезда. «Христос раждается», и народ, шествующий во мраке, снова видит великий Свет.

В эти святые дни наши храмы, прекрасные, воздвигнутые из кирпича, примут тысячи верующих. Соединимся мысленно со страдающими нашими братьями в Африке, с миссионерами, которые денно и нощно постоянно жертвуют собой, чтобы спасти жизни многих от нищеты. Соединимся сегодня мысленно с тысячами африканских яслей, где Господь рождается каждый день в сердцах молодых людей, которые принимают Его Евангелие, и дадим им нашу любовь так, как это возможно. Там мы встретим Христа с небес.

Церковь уверена, что ответ на вопрос о смысле жизни и решение проблем человека находятся в принятии, усвоении, приобщении и применении открытой во Христе жизненной позиции, исполненной любви к людям. И говорит о том, что сегодня, как никогда ранее, ясно проявляются последствия отрицания божественного во Христе послания людям и удаление их от Него.

Факт воплощения Бога Слова дает нам возможность достигнуть самых крайних пределов нашего естества, что не отождествляется ни с «добрым и порядочным человеком» древних греков, ни с «добродетелью» и «праведностью» философов, ни с покоем буддистской нирваны, ни с «гармонией» якобы субъективных элементов какой-то фантастической «живительной силы», ни с чем другим, но есть онтологическое преодоление тления и смерти через Христа.

Имя Наталии Алексеевны Нарочницкой хорошо известно не только в России, но и за рубежом. Она – руководитель парижского отделения Института демократии и сотрудничества, президент Фонда исторической перспективы, один из инициаторов и сопредседателей многих форумов и объединений русской общественности (в том числе Всемирного Русского Собора). Член Совета Императорского Православного Палестинского общества.

Многие современники драматурга Евгения Шварца сильно удивились бы, узнав, что он — всерьез верующий православный христианин, который, в общем-то, не слишком и маскировался… «Когда я принял Причастие, то почувствовал то, чего никогда не переживал до сих пор. Я сказал бабушке, что Причастие прошло по всем моим жилочкам, до самых ног. Она ответила, что так и полагается. Много спустя я узнал, что дома она плакала. Она увидела, что я дрожал в церкви, — значит, Святой Дух сошел на меня».

Сегодня мы переживаем очень сложный период в нашей истории. Многие, наверное, еще не осознали всей его опасности. И дело не только и не столько в финансовом кризисе. Будучи православными христианами, мы понимаем, что любой финансовый или политический кризис есть результат кризиса духовного. Сегодня мир в целом, и наша страна в частности, находятся в состоянии чудовищного духовного кризиса

Книга Наталии Нарочницкой «Русский мир» не случайно родилась именно сегодня. Русский мир – это тема, поднятая самим временем. То, что еще несколькими годами раньше считалось предметом внутренней дискуссии сравнительно небольшого круга интеллектуалов и политиков патриотического толка, сегодня обозначается в качестве государственной политики.